Мой кровный враг

– На этой кровати хватит места двоим.

С его лица сползла улыбка. Ричард шагнул ко мне, пристально глядя в глаза.

– Я не герой баллады, Роза, – хрипло произнес он.

– То есть? – выдохнула я, облизнув внезапно пересохшие губы.

– Не герой баллады, чтобы класть меч между собой и любимой женщиной.

– Что? – выдохнула я.

Он отвернулся, замер, стиснув кулаки и запрокинув голову, напряженный, как струна. Совершенно растерявшись, я коснулась его лопатки – по кончикам пальцев словно проскочила молния. Захотелось обнять, прижаться щекой к его спине, почувствовать всем телом упругие мышцы – те, что я так беззастенчиво разглядывала. Я отдернула руку.

Ричард резко развернулся, шагнул мне навстречу, так что между нами осталась едва ли ладонь.

– Я люблю тебя. – Его рука поднялась и замерла так близко от моей щеки, что я чувствовала тепло пальцев, но все же не касаясь, точно прикосновение могло обжечь нас обоих. – Такую хрупкую и такую сильную. Такую красивую.

Его дыхание щекотало лицо, а от незнакомых хрипловатых ноток в его голосе по шее вниз побежали мурашки.

– Люблю, всем сердцем. И желаю, как никого и никогда…

Он осекся на полуслове, отступил на шаг, пряча руки за спину. Вздохнул, натягивая на лицо бесстрастную маску, улыбнулся углом рта.

– Не играй с огнем.

Шальная, безумная радость вспыхнула в груди. Радость и еще какое-то новое, незнакомое чувство. Быть с ним, быть его без остатка, чтобы между нами не осталось никаких преград, ничего.

– Я люблю тебя, Рик.

От его взгляда у меня снова перехватило дыхание. Столько всего в нем было – недоверие, изумление, восторг, и еще что-то. Что-то, чего я не могла разобрать, но от этого взгляда сердце провалилось в низ живота и растеклось там теплом.

– Репейник, – выдохнул он, и от этого детского прозвища на глаза сами собой навернулись слезы.

– Что? – Он замер в дюйме от моего лица.

– Ничего, – прошептала я. – Это от счастья.

– Правда? – Он провел большим пальцем по скуле, стирая слезинку.

– Правда.

Его губы, сухие, обветренные, коснулись моих. Так осторожно, словно я была видением, которое растает, стоит дотронуться. Так ласково и нежно, что я в самом деле будто растаяла, тело стало податливым, мягким, перестали держать колени.

– Моя, – прошептал Рик, спускаясь поцелуями по шее. – Люблю.

Одна его рука легла мне на грудь, занывшую от этого прикосновения, я всхлипнула, запрокинув голову.

– Твоя, – вместо слов получился стон. – Только твоя. Но…

– Нет никаких «но». – Его губы снова нашли мои, заставив надолго замолчать. – Только ты и я.

– Да… только я никогда не…

Он замер, заглянул мне в лицо. А потом улыбнулся, тепло и ласково.

– Не бойся. – Рик снова коснулся моих губ невесомым поцелуем, от которого меня бросило в дрожь.

– Я не боюсь!

Он тихонько рассмеялся.

– Моя маленькая бесстрашная девочка.

Он подхватил меня на руки, и в его объятьях я в самом деле почувствовала себя маленькой рядом с ним, таким большим и сильным мужчиной.

– Не отпускай меня, Рик.

– Не отпущу. – Он опустился рядом. – Никогда не отпущу.

Он потянул вверх рубашку, и я прогнулась, помогая ему не раздеть – освободить себя от одежды, убрать преграду между нами, чтобы чувствовать его всей кожей, всем телом, всем естеством. Свилось заклинание, защищающее от зачатия, про которое я совершенно забыла – а он помнил. А потом остались только его руки, его губы, его дыхание на моей коже.

И когда он навис надо мной, замерев на миг, мне хотелось только одного – чтобы он оказался внутри, чтобы исчезла эта ноющая мучительная пустота. Чтобы мы, наконец, стали одним. Я сама качнулась ему навстречу и через какое-то время стонала вовсе не от боли, отдавшись древнему, как мир, ритму, пока мир не растаял в наслаждении, пока мы не замерли в объятьях друг друга, тяжело дыша.

Рик отодвинулся, но тут же обнял снова, и я опять прижалась к нему. Невозможно было не касаться его – не проводить пальцами по плечу, не перебирать волосы, не целовать – уже совсем по-другому. И он тоже, казалось, не мог от меня оторваться, то и дело касаясь губами, зарываясь лицом в волосы, прижимая к себе, и от этой умиротворенной, безмятежной ласки становилось так тепло и покойно, что я забыла обо всем на свете.

– Как же я жил без тебя все эти годы, – прошептал Рик.

Меня будто окатило ледяной колодезной водой. Не знаю «как» – но знаю «с кем», пусть не все годы, но сейчас. Зачем он это сказал?! На глаза сами собой навернулись слезы – и теперь уж точно не от счастья. Я напряглась, попыталась отвернуться, высвободиться – но Ричард держал крепко.

– Что случилось?

Я сморгнула слезы. Что ему ответить? Что не желаю делить его ни с кем? Но я ведь знала про королеву, знала с самого начала. Получается, я согласилась, что он будет с нами обеими!