Мой личный джинн

Открыв глаза, Рашид увидел над собой обеспокоенные лица Эмили и Джинн.

– Ты в порядке? – поинтересовался волшебник.

– Не уверен, – растерянно прошептал фотограф, бросив растерянный взгляд на цветочный венок. Он попытался приподняться на диване, но силы еще не вернулись к нему в полной мере, и Рашиду пришлось принять помощь Эмили.

– Голова не кружится? – в глазах девушки поселилось сочувствие.

– Нет, но чертовски болит. Я хорошо приложился, когда падал на пол?

Эмили, улыбнувшись, кивнула. Убедившись, что с пареньком все в порядке, Джинн отошел от софы и уселся в кресло, заметив, как фотограф с опаской покосился в его сторону.

– Ты надеешься, что я превращусь в монстра? – насмешливо полюбопытствовал он.

– Прекрати, – попыталась унять волшебника Эмили.

– Это твое второе желание? – уточнил Джинн.

– Нет! Это просьба.

Джинн огорченно вздохнул. Он жаждал продолжить пререкания, но мисс Хэйвуд, видимо, была против.

– Вчера я тоже сильно перепугалась, увидев его…

– Нет, она не испугалась, а впала в истерику, – перебил Джинн, уловив презрительный взгляд Эмили, брошенный в его сторону.

Волшебник хитро прищурился, предвкушая озорную перепалку, но упрямая девчонка вновь его разочаровала.

– С виду он похож на обычного человека, – шепнул Рашид подруге на ухо.

– Ага, и у меня отличный слух, если вы помните, – не унимался Джинн.

– А каким образом вы оказались здесь? – громко крикнул Рашид. Джинн скривился.

– Не нужно орать, я же только что вам сказал про отличный слух.

– Извините. Как вы здесь оказались? – уже намного тише повторил вопрос фотограф.

– Явился из кувшина.

– Но это невозможно. Это противоречит всем законам физики, – утвердительно заключил Рашид.

– Еще как возможно, особенно, когда ты проклят богами!

– Я, кажется, догадываюсь, за что… – с сарказмом произнесла Эмили.

Джинн предупреждающе взглянул на мисс Хэйвуд, сверкая глазами.

– Ты меня вынуждаешь поведать свою биографию, звезда моих ночей?

Мисс Хэйвуд вновь собиралась произнести колкость, но настойчивые кивки Рашида, желающего услышать историю волшебника, остановили ее.

– Так и быть: я расскажу о том, как народ джиннов достиг своего величия и потерял все благодаря тщеславию и гордыни, – восточный чародей откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, порождая в своем воображении образ Амала.

Много тысячелетий назад, когда дамасская сталь только изобреталась в небесных кузнях богов, а чинары превышали самые высокие пики горных хребтов, на Востоке, посреди бескрайной пустыни, усыпанной волнами дюн, чудесным оазисом расцветал сверкающий Амал.

Окруженный парящими золотистыми барханами, гонимыми неугомонным теббадом, разрывающим пески в клочья, город стоял подобно колоссу – могучему, нерушимому, вечному. Высокие башни святилищ, сотворенные из черного мрамора, и роскошные дворцы, покрытые серебром и самоцветами, утопали в буйно растущих садах. Смертоносный зной пустыни не беспокоил дивный край капризами стихий. Массивные врата крепостной стены, ведущие в сердце маленького государства, день и ночь были открыты для странников и просящих.

Амал славился не только непревзойденной красотой, но и народом, обитающим на его просторах. Здесь жили джинны, познавшие магическое искусство.

Древние рукописи гласили, что когда-то, давным-давно, Великие Боги наградили пустынный народ за его великодушие и доброту могущественной силой. Овладев магией, джинны стали для обычных людей божественным спасением. Волшебники не только обрели возможность создавать регенерирующие снадобья, но и научились материализовывать предметы из воздуха, превращать воду в вино, возводить в одночасье дома.

Однажды джинны сотворили целое поселение неподалеку от Амала. Здесь не было дворцов и храмов, но были добротные хижины из кирпича-сырца, зеленые скверы, дарящие прохладу, купальни и даже канализация.

Великие боги, восхищенные трудом и благородством волшебников, вознамерились вновь одарить и ниспослали джиннам бессмертие, дабы те веками творили добро, помогая нуждающимся, исцеляя умирающих, придавая силы немощным.

Но беда в том, что у безграничного могущества есть и другая сторона цвета мориона. Исключительная власть с каждым днем искажала сущность волшебников, превращая их сердца в гранит, отравляя алчностью и высокомерием души. Не миновала и сотни весен, когда врата Амала, со стонущим скрежетом закрылись для простых смертных. Грозные и могучие рогатые дэвы охраняли вход от непрошеных гостей. Теперь, дабы попасть в обитель магов, люди не могли обойтись просьбой, они должны были преподнести ценный дар, являющийся залогом исполнения желаний.

Длинная вереница смертных , превышающая сотни касабов, протянулась от бескрайнего горизонта до Амала. И каждый просящий нес подаяние: верблюды и лошади, птица и рыба, фрукты и овощи, зерно и цветы, золото и невольники. Нищих гнали прочь, освобождая дорогу богачам. Бедняки даже с мольбой на устах и преклонённым коленом были лишены милости джиннов.