Мой мальчик

Глава 10

Когда приехала «скорая», началось долгое и сложное обсуждение того, кто и как поедет в больницу. Уилл надеялся, что его оставят дома, но не вышло. Врачи не хотели везти Сьюзи, Маркуса и малышку всех вместе, поэтому в конце концов ему пришлось везти Маркуса и Меган на машине Сьюзи, а Сьюзи поехала с мамой Маркуса на «скорой». Уилл старался держаться за машиной «скорой помощи», но потерял ее из виду, как только они выехали на шоссе. Он с удовольствием представил бы, что у него на крыше стоит синий проблесковый маячок, и рванул бы по встречной полосе, пролетая на красный свет, но вовремя решил, что обе мамы, ехавшие в «скорой», не сказали бы ему за это спасибо.

Меган по-прежнему орала на заднем сиденье, Маркус сидел, мрачно уставившись в окно.

– Попробуй ее там как-нибудь успокоить, – велел Уилл.

– Как, например?

– Ну не знаю, подумай.

– Сам и думай.

Справедливо, решил Уилл. Пожалуй, не стоит требовать чего-то от ребенка в подобных обстоятельствах.

– Как ты там?

– Не знаю.

– С ней все будет в порядке.

– Да, надеюсь. Но… дело ведь не в этом?

Уилл понимал, что дело не в этом, но удивился, что Маркус тоже все понял так быстро. В тот момент он впервые подумал: «А парень-то смышленый».

– О чем это ты?

– Сам подумай.

– Ты переживаешь, что она может попытаться снова?

– Слушай, замолчи, а?

Он так и сделал, и, пока они ехали в больницу, всю дорогу было настолько тихо, насколько это возможно в машине с орущим ребенком.

Когда они приехали, Фиону уже куда-то увезли, а Сьюзи сидела в приемном покое, сжимая в руках пластиковый стаканчик. Маркус сбросил свой побагровевший от крика груз на сиденье рядом с ней.

– Ну, что происходит? – Уилл едва сдержался, чтобы не потереть руки. Он был так поглощен происходящим, что ему это почти нравилось.

– Не знаю. Они ей промывают желудок или что-то вроде того. Она немного разговаривала в «скорой». Спрашивала про тебя, Маркус.

– Как это мило с ее стороны.

– Маркус, ты тут ни при чем. Ты ведь и сам знаешь? То есть ты не виноват, что она… Она тут не по твоей вине.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю, – сказала Сьюзи тепло и обнадеживающе, склонилась и потрепала Маркуса по голове, но эта интонация и жесты были здесь как-то неуместны: все они были из другой, тихой, более спокойной жизни. Может быть, эти утешения и сошли бы для двенадцатилетнего ребенка, но они явно не подходили для самого взрослого в мире двенадцатилетнего ребенка, которым внезапно стал Маркус. Он оттолкнул ее руку.

– У кого-нибудь мелочь есть? Я хочу купить кое-что в автомате.

Уилл дал ему пригоршню мелочи, и он ушел.

– Черт возьми, – сказал Уилл. – Ну вот что сказать ребенку, у которого мать только что пыталась покончить с собой?!

Ему было просто интересно, но, к счастью, вопрос прозвучал риторически, а значит – сочувственно. Ему бы не хотелось реагировать так, будто он смотрит захватывающий фильм о буднях городской больницы.

– Не знаю, – ответила Сьюзи. На коленях у нее сидела Меган, и она пыталась заставить ее грызть хлебную палочку. – Но нам нужно будет что-то придумать.

Уилл не знал, имеет ли она в виду его, говоря «мы», но это не имело значения. Как бы ни развлекали его события этого вечера, он не горел желанием пережить их еще раз: слишком уж странная подобралась компания.

Вечер тянулся. Меган поплакала, похныкала, а потом заснула. Маркус несколько раз ходил к автоматам и возвращался с банками колы, шоколадками «Кит-Кат» и пакетиками чипсов. Никто не произнес ни слова, лишь Маркус иногда ворчал насчет пациентов, которые сидели в ожидании приема.

– Терпеть не могу весь этот сброд. Практически все пьяные. Только посмотри на них. Все побывали в драке.

Так оно и было. Все сидевшие в приемном покое так или иначе относились к сброду: бродяги, пьяницы, наркоманы или просто сумасшедшие. Те немногие, что просто стали жертвами обстоятельств, были бледны, выглядели нервно и измотанно – сегодняшний день стал для них чем-то из ряда вон выходящим. Тут была женщина, которую укусила собака, и мама с маленькой девочкой, которая, кажется, упала и сломала лодыжку. Все же остальные просто перенесли хаос своей повседневной жизни из одного места в другое. Для них не было разницы, кричать на улице на прохожих или оскорблять медсестер в приемном покое травматологического отделения, – везде одно и то же.

– Моя мама не такая, как все эти люди.

– Никто этого и не говорит, – ответила Сьюзи.

– А если они так подумают?

– Не подумают.

– Могут подумать. Ведь она наглоталась таблеток! Ее привезли сюда всю облеванную. Откуда им знать, что она не такая?

– Они поймут. А если не поймут, мы им скажем.