Мой (не)любимый дракон (СИ)

Ход мыслей графини прервал звук распахнувшейся двери. Далива принялась усердно кусать губы, чтобы те порозовели и соблазнительно припухли. Вернув на место пешку, обернулась, улыбаясь одной из своих самых обольстительных улыбок. Плавно качнула бёдрами, подаваясь тальдену навстречу. При виде любовницы статуей застывшему на пороге.

— Что ты здесь делаешь? — Сталь в голосе, стужа в глазах. Прежде так часто, когда она была рядом, темневших от страсти. А теперь прозрачных, что талая вода.

Ставшая таковой изо льда, растопленного не её солнцем.

— Тебя жду.

Несколько лёгких шагов, приглушаемых ворсом ковра, и Её Сиятельство приникла к тальдену, скользнула ладонями по широким, будто высеченным из камня, плечам. Коснулась губами плотно сжатых губ. Обычно таких обжигающих, сводящих с ума, от прикосновений которых всякий раз кружилась голова, а ныне совершенно холодных. Как будто поцеловала бездушный мрамор или осколок льда.

Скальде не ответил на поцелуй. Мягко отстранив от себя девушку, прошёл вглубь комнаты. На каминной полке багровел, пленяя своим содержимым, графин с вином.

Терпкий напиток заструился в кубок, едва не хлынув за золотую кайму. Тальден сделал глоток, за ним другой, не спеша оборачиваться к растерянной любовнице, надеявшейся на более тёплый приём.

Далива обиженно поджала губы. Ей вина не предложили. То ли Его Великолепие слишком крепко задумался о чём-то своём, вот и позабыл о гостеприимстве, то ли… Не рассчитывал на общество фаворитки.

Проглотив обиду, от которой нестерпимо горчило на языке, Её Сиятельство изобразила очередную улыбку. На сей раз кроткую, трогательно-невинную, способную растопить даже ледяное сердце. Но, может — вдруг закралось подозрение — сердца у Скальде и вовсе не было.

Далива не спеша заходила по комнате, больше не приближаясь к магу, но при этом оставаясь в его поле зрения. Пусть оценит, как красиво струятся её медовые локоны по обнажённой спине и покатым плечам, в бликах пламени отливая благородным золотом. Как маняще поблёскивает кулон из рубина в ложбинке грудей. Приятная пышность, соблазнительная округлость которых не раз пленяли взор будущего императора. Ему нравилось ласкать её, воспламеняясь от стонов удовольствия, что девушка никогда не сдерживала. Нравилось согревать теплом своих губ розовые горошины сосков, обжигать жарким дыханием нежную плоть.

Куда до неё этим тощим, угловатым псевдокрасавицам, только и умеющим что краснеть и блеять в присутствии тальдена! Главное, сделать так, чтобы и Скальде это понял.

— Как прошло свидание с эсселин Фройлин?

— Прошло. К счастью, — подливая в чеканный кубок вина, устало отозвался Герхильд, с едва уловимой усмешкой добавив: — Думал, никогда не закончится.

Графиня удовлетворённо кивнула своим мыслям. Она неплохо изучила вкусы тальдена и, как и предполагала, Майлона Скальде была совершенно неинтересна.

Ну а что касается другой его невесты…

Слова сорвались с губ прежде, чем графиня успела их осмыслить и заглотнуть обратно, вместе с прорвавшейся наружу ревностью.

— А что же эсселин Сольвер? Я слышала, ей стало плохо. Хватит ли ей сил пройти завтрашнее испытание?

— Фьярре уже лучше.

Фьярре…

Опустошив кубок, тальден прошёл мимо графини, не удостоив её даже взглядом. Опустился на край широкого ложа, спрятанного под тяжёлым балдахином.

— Ты был в её покоях, — больше не сдерживаясь, попеняла наследнику д’Ольжи.

— Ей стало плохо.

— Нёс на руках к лекарю, — выпав на время из образа искусительницы, продолжала с упрёком говорить девушка. — Разве в замке мало слуг, которые могут и должны заботиться об алианах? Разве некому было препроводить её к эрролу Хордису? А лучше, вызвать лекаря к ней.

Даливе всё-таки удалось привлечь внимание мага. Вот только она тут же об этом пожалела, почувствовав, как замерзает под его пристальным, холодным и таким чужим взглядом. Как будто видела перед собой незнакомца.

— Я обязан оказывать невестам внимание. — Лицо мужчины исказилось усмешкой. — Ты же вместе со старейшинами мне все уши прожужжала этим отбором. А теперь что, против моей женитьбы?

— Вовсе нет. Знаешь же, почему настаивала. Скальде, я люблю тебя, — с грустью проговорила девушка, опускаясь на колени перед тальденом. Привычно, как делала это не раз, хотела помочь ему раздеться. Взялась за отворот сапога, шепча ласково: — Беспокоюсь о тебе. О твоём… о нашем будущем.

— Нашем? — ещё одна усмешка.

Ядовитой иглой обида пронзила сердце. Насилу совладав со столь неприятным чувством, Далива приподнялась на коленях, подаваясь к наследнику. Игриво прошлась подушечками пальцев по шнуровке брюк, искушающе касаясь мужской плоти через плотную ткань одежды. Охнула приглушённо, почувствовав, как запястье заныло от боли под захватом жёстких, холодных пальцев.

Будто ледяные кандалы на неё надел.

— Не сегодня.