Мой (не)любимый дракон (СИ)

Это была версия для всех любопытствующих. Мол, вина плохого на ярмарке выпила, несвежим пряником закусила — и вот результат: я вынуждена поститься.

И почему нельзя было сказать, что у меня просто простуда…

— Не в порядке, — покачала головой девушка, ставя мне на колени поднос с горячим, но совсем не аппетитным на вид бульоном. В жидкости — не золотистой, блестящей от жира, как я люблю, а уныло-зеленоватой — плавали колечки лука и веточка сельдерея или чего-то очень на него похожего. Ни тебе сухариков, ни даже кусочка хлеба.

Мабли шмыгнула носом, вздохнула сокрушённо, комкая полотняную юбку горчичного цвета, незатейливо отделанную светлой тесьмой.

— Из-за герцога Крейна страдаешь? — Я прикрыла глаза, настраиваясь на непростой разговор.

Если честно, думала, что первой, кого увижу, когда проснусь, — будет призрачная проекция негодующей Блодейны, явившейся вправлять мне мозги. Но раз её здесь нет, значит, ведьма ещё не в курсе, что Блейтиан — двойник Лёши. И хорошо бы, чтобы так оставалось и дальше. Я просто буду держаться от лжемужа подальше, как делала до сегодняшнего утра.

Пока у меня не случилось помутнение рассудка и я не решила прогуляться с красавчиком по парку. Посмотрела на статуи на свою голову.

— А что с герцогом? — рассеянно отозвалась Мабли.

— Эмм… ничего. Рассказывай, что опять стряслось.

Мне повезло, служанка не стала зацикливаться на Крейне. Видимо, сейчас перед ней стояла куда более насущная и большая по масштабам проблема. А значит, и передо мной.

Я отставила в сторону поднос.

— Мабли, что случилось?

— Стало известно, каким будет следующее испытание, — ответила девушка тихо.

— И?

— Боюсь, Аня, вы его не пройдёте.

Не Фьярра, не Ваша Утончённость, а просто Аня… Значит, дело действительно дрянь.

— И что же такого грандиозного и трудно выполнимого для нас приготовили на сей раз?

Главное, чтобы не в гости к доисторической анаконде или ещё к какой гигантских размеров живности. А всё остальное, так уж и быть, переживу.

— Этого испытания не должно было быть. Вернее, их уже давно не проводили. Но, видно, старейшины настояли, — оставаясь верной самой себе, принялась ходить вокруг да около служанка. Отчего я нервно заёрзала на постели, чувствуя, как сердце ускоряет свой ритм. — Или Его Великолепие так решил. Ведь, может статься, другого шанса обзавестись ари у него не будет.

— Мабли…

— Это ведь скольких магов придётся задействовать. Столько силы… Жертвоприношения совершить. А у нас-то призывать души умерших вообще-то не принято. Это во времена Древних маги творили, что хотели, всякие непотребства безнаказанно совершали. А сейчас… Вдруг Претёмная Праматерь на нас за это прогневается? — Девушка что-то неразборчиво пробормотала и осенила себя божественным знаком, кажется, символизировавшим защиту от всякого зла, — закорючка, что-то вроде зигзага, прочерченного в воздухе ото лба до груди.

— Мабли!

Никаких нервов на неё не хватит.

Видя, что я уже на грани и вот-вот взорвусь, и тогда запросто могу ей миску с бульоном на голову натянуть — получится такой оригинальный головной убор, глиняный котелок, — служанка взволнованно проговорила:

— Они хотят испросить благословения предков! Чтобы души прежних правительниц Сумеречной империи, всех ари династии Герхильдов, начиная от Её Лучезарности императрицы Ллары и до ушедшей за грань два года назад императрицы Эноры, матери наследника, одобрили или, наоборот, отвергли отобранных Его Великолепием невест.

Отобранных Его Великолепием… Поморщилась, вдруг ощутив себя пуделем, которого отправляли на выставку собак, где строгое и пристрастное жюри в лице разбуженных магами призраков будет выяснять, достаточно ли алианы породисты и хороши для их вельможного отпрыска.

— Встреча с покойницами. Охренеть. — На этом мой словарный запас иссяк, и следующие минуты я просто сидела, потерянно глядя вдаль. На перевёрнутую чашу неба, за время нашего разговора успевшего стать насыщенно-фиолетовым.

Проследив за моим понурым взглядом, Мабли поспешила зажечь свечи в изголовье кровати, развеяв густившийся вокруг полумрак. Вот только у меня на душе по-прежнему оставалось тревожно и сумрачно и не было такой свечи, что могла бы прогнать ночь, наступившую после слов девушки.

— Думаешь, они могут догадаться, что Фьярра не Фьярра? То есть я не она. Ну, в общем, ты меня поняла.

Поджав губы, Мабли беспомощно развела руками, мол, кто их, покойников, знает. А я разозлилась. На неё, на Блодейну, на трусиху Фьярру, за которую тут отдуваюсь.

— Какие же вы всё-таки дилетантки! Кто обещал помогать, а? Провести меня через все испытания. И где эта ваша хвалёная помощь? От вас никакой пользы! Скорее дождёшься молока от козла, чем от вас поддержки!

Девушка театрально заломила руки, заскулила жалобно:

— Ваша Утончённость, Аня, ну я ведь не знала, что морканта призовёт вашу душу в тело Фьярры!

— Помню, ты говорила: не виноватая я, она сама. Но мне-то от этого не легче! Понимаешь? Не. Лег-че. Что станет со мной, если духи догадаются, что перед ними самозванка?