Мой (не)любимый дракон (СИ)

— Некоторых Перевоплощённых вернули к жизни, — подпитывал меня информацией Хордис. Голос его звучал тихо, глухо, слышалась в нём давно похороненная боль, призрак которой навечно поселился в добром сердце целителя. — В той битве с безумцами-магами и оживлёнными ими тварями погибло много храбрых воинов. И правитель был среди них.

Вот, значит, как умер отец Скальде. В сражении с зарвавшимися фанатиками и кучкой, а может, целой кучей, поднятых из могил зомби.

Жуть жуткая.

— Её Лучезарность сгорела в считанные месяцы. Не нашла в себе силы справиться с потерей. Во время траура и речи не могло быть об отборе. А когда в Ледяной Лог прибыли невесты… Уже тогда магия беспокоила наследника. — Лекарь кашлянул, отводя взгляд. — Ну а что случилось дальше, вы знаете.

— Новобрачная не приняла его силу, и это её убило, — озвучила за мага горькие слова.

Эррол Хордис напряжённо кивнул. Заговорил взволнованно, быстро выталкивая из себя слова:

— И снова был траур. Целый год! Год, на протяжении которого Его Великолепие был вынужден бороться с отравляющей его магией и чувством вины. Он ненавидит себя за то, что стало с эсселин Мавеной. Но я знаю! — запальчиво прошептал целитель. — Фьярра, поверьте, я ни на секунду не сомневаюсь, что в этот раз такого не случится. Всё будет по-другому! Чем угодно могу поклясться, что он выберет вас… тебя, и ты подаришь ему долгую жизнь и счастливое будущее.

Теперь уже напряжённо-неловко покашливала я. А как же: «Отстань ради бога от мужика», «Мы все тебя здесь дружно не перевариваем», «Лучше бы валила из Хрустального города на своих фальвах»?

Неужели Хордис не в курсе, что здесь я не самая популярная алиана?

— Старейшины не одобрят такой выбор.

— Смирятся. Примут его решение. Но сейчас для Скальде важно выиграть время. Чтобы он дожил до конца отбора. Ты мне в этом поможешь?

Это что ещё за намёки? Я настороженно покосилась на доморощенного заговорщика. С ролью плевательницы и Далива, пусть и паршиво, но всё-таки справляется. А от алианы до брачного ритуала толку не больше, чем от обычной любовницы.

— Не знаю, что там между вами происходит. Да и не моё это дело. Но в одном я убеждён: сейчас его жизнь, Фьярра, в твоих руках.

Вот что за привычка ходить вокруг да около! Нет бы прямо сказать, что от меня требуется.

О чём я и спросила.

— Только от тебя зависит, проведёт ли Его Великолепие оставшееся до свадьбы время в покое, или даст старейшинам новый повод рассматривать его как потенциальную угрозу. Когда Скальде держит эмоции под контролем, ему проще сдерживать и силу. Это ваша с ним вчерашняя ссора спровоцировала приступ.

— Всё дело в эсселин д’Ольжи, — помедлив, призналась с тяжёлым вздохом. Чтобы не думал, что я треплю Ледяному нервы просто из вредности. — Это из-за неё я разозлилась. Из-за того, что мне неприятно видеть их вместе.

Маг задумчиво сплёл перед собой длинные, как у пианиста, тонкие пальцы.

— Дни графини в Ледяном Логе сочтены. После свадьбы она исчезнет из его жизни. Из этого замка. Если захочешь — из Хрустального города.

«Почему бы сразу не из этой жизни…», — мечтательно подумалось мне. Правда, я тут же отругала себя за кровожадные мысли и услышала:

— Понимаю, делить жениха с другой неприятно. Но сможешь ли обуздать ревность, Фьярра? Ради его блага. Если действительно любишь, — скользнул глубокомысленным взглядом по гранатовой броши, приколотой к лифу платья, — а твои чувства, знаю, не навеяны магией, станешь ли для него опорой, несмотря на свои эмоции?

За последние дни я столько всего передумала, столько решений напринимала, что сейчас в глазах рябило от обилия путей, которые передо мной лежали. Дорог много и все тернистые.

Прямо как в старых русских сказках. Направо пойдёшь — себя потеряешь. Налево — любимый конь пропадёт. Правда, в моём случае просто «любимый», без коня.

В одном не сомневалась: я не желаю Скальде зла. Не стану той, из-за которой его жизнь трагически оборвётся.

Так что — да, запихну свои чувства куда подальше и выполню «большую просьбу» сердобольного мага, к которой мы наконец доплелись. Буду паинькой, душкой, лапонькой. Только чтобы тальдена снова не накрыло.

Кивнула, соглашаясь.

Лицо лекаря заметно просветлело, и теперь его глаза снова лучились дружелюбием и привычной теплотой.

— Я видел у него таэрин, проявившуюся после твоего прикосновения. Это ли не свидетельство того, что ему нужна ты, а не какая-то там графиня?

У меня скоро голова пойдёт кругом от всех этих «за» и «против». А я ведь, между прочим, в библиотеку собиралась. Искать дорогу домой. Кажется, это та самая дорога, на которой богатырь, то бишь я, по сюжету теряет любимого коня, то есть Герхильда.

— Что, если он всё же выберет меня, а я… — окончание фразы застряло в горле. Вместо него вырвались тихие слова-признание: — Я боюсь смерти. Боюсь заледенеть.

Страх — одна из преград, что частоколом вырастали между нами. Сколько таких «деревяшек» из почвы моего разума уже торчало — не перечесть.