Мой неожиданный сиамский брат

Вот только после запуска американцами программ СОИ и «космического челнока» у военных появилось желание получить денежки на организацию нового театра боевых действий. Один за другим появлялись рапорта и доклады о том, что программа СОИ, являясь практически нереализуемой на нынешнем этапе развития науки и техники, на самом деле прикрывает реальные действия американцев по милитаризации космоса. Авторы этих грозных бумаг предлагали, а если вчитаться между строк, то — требовали, устроить вероятному противнику симметричный ответ. Даже Соколовский, уже посвященный в тайну «сиамского близнеца» с трудом противостоял нажиму лоббистов от «военного космоса». А военные хотели всего и сразу. Проект, получивший наименование «Буран» представлявший собой почти полный аналог американского «Спейс Шаттла», рассматривался как носитель бомб вооружения, космический орбитальный разведчик, транспортный корабль для полетов к орбитальной станции. Для вооружения «челнока» предлагались орбитальные боеголовки от ракет Р-36орб, которые планировалось снять после ратификации договора ОСВ-2. Такая боеголовка состояла из корпуса, приборного отсека с системой управления, тормозной двигательной установки и боевого блока с термоядерным зарядом. При запуске ракетой боеголовка выводилась на одну из орбит ожидания вокруг Земли и при начале бевых действий тормозилась собственным двигателем в расчетной точке траектории, попадая в цель с самых неожиданных направлений с высокой точностью. «Буран», по расчетам, мог вывести в космос до пятнадцати блоков за один рейс, заменив аналогичное число ракет Р-36орб. Кроме этого, разрабатывались и другие виды вооружений, в том числе специальные планирующие ядерные бомбы, выбрасываемые катапультой и управляемая ракета «Болид» с ядерной проникающей боеголовкой для поражения укрытых под землей центров управления. А при необходимости тот же «Буран» мог забросить на орбиту до десяти человек «космического спецназа» для решения каких-либо специфических военных задач, либо для смены экипажа орбитальной станции нового поколения. Станция, названная «Мир-2» совмещала в себе промышленную фабрику для производства уникальных материалов, стапель для строительства межпланетных кораблей, научную лабораторию и разведывательный космический спутник. Причем планы штатских немногим уступали по амбициозности планам коллег в погонах. В докладах приводились расчеты по выработке очень чистых полупроводников (за год — почти полтонны), монокристаллов кремния (полторы тонны с лишним), биологических кристаллов (полсотни килограмм), лекарственных биологических препаратов и тому подобное Постоянный экипаж станции должны были составлять от девяти до девятнадцати космонавтов, доставляемых на орбиту как кораблями «Союз», так и «Бураном». А тут еще Андропову и его аналитики и

И все это великолепие планов упиралось в одно, но очень большое препятствие — ракету. Разрабатываемая под руководством Глушко с семьдесят четвертого года ракета-носитель тяжелого класса 11К25 и ее слегка измененный увеличенный вариант 133ГК[1] все никак не могли воплотиться в металл…

Юрий Владимирович Андропов сегодня выглядел не самым лучшим образом. Даже новое лечение и дополнительные таблетки из секретных лабораторий не могли до конца победить одолевавшую его болезнь.

— Здравствуйте, Валентин Петрович, проходите и садитесь, — вежливо-зловещим тоном встретил он слегка побледневшего генерального конструктора НПО «Энергия» Глушко. Тот даже застыл на месте на несколько секунд, но справился с волнением и уже по-хозяйски разместился в кресле. Которое, однако, оказалось с подвохом и внезапно как бы сдулось под его весом. Провалившийся вниз, Глушко инстинктивно дернулся, но мгновенно понял, что просто так встать с такого хитрого кресла не удастся. И застыл, напряженно глядя на сидящего напротив и смотрящего на него сверху вниз главного чекиста страны.

— Неудобно? Уж извините, Валентин Петрович. Уже девятый год прошу заменить это старье на более удобное и целое, но хозотдел все тянет и тянет. Нет, говорят, никаких возможностей такое же найти, а остальные имеющиеся к интерьеру не подходят. И даже мне, как начальнику, никак не удается их заставить. У кого только учились? Не у вас ли…

— Н-не пойму вас, товарищ Андропов, — снова побледнев и начав понемногу потеть, ответил Глушко. — Я никогда ни с кем из органов…

— Даже когда на Сергея Павловича донос писали? Верю. Ни с кем не общались, просто сигнализировали, — перебил его ответ Андропов. Говорил он сочувственным тоном, в котором яда имелось побольше, чем у какой-либо эфы. — Видимо поэтому вы и приказали все имеющиеся экземпляры Н1 уничтожить и документацию на ракету тоже?

— Я… нет, что вы. Указания были… сверху. И никому я ничего не писал, — попытался откреститься Глушко.