Мой номер — первый

Едва Гаек успел произнести похвальные слова, как сам же устроил мне «веселую жизнь». Адамец готовился к удару, а Гаек пытался ему помешать. Полностью замысел Гаека не удался (его нога лишь скользнула по мячу). Я пошел в одну сторону, мяч полетел в другую. Гол! Нелепый случай. Раздосадованный Гаек держался за голову. Теперь наступила моя очередь комментировать:

— Не беда, поехали дальше!

Но далеко мы не ушли. Вперед ушла «Дукла». На 28-й минуте из глубины поля к моим воротам вышел Масопуст. Неожиданно, никем не прикрытый, в типичной для него позиции, не глядя, контролируя мяч. Он хорошо видел и окружающее пространство, и меня, словно спрашивая при этом: «Что, парень, будешь делать теперь?»

Я сделал то, что был обязан делать в подобной ситуации: вышел из ворот и бросился под удар. Но прежде чем Масопуст осуществил свой замысел, кто-то на него навалился сзади. Не знаю точно, кто это был, но думаю, что снова «злополучный» Гаек. Мяч у меня в руках, Масопуст на земле, в штрафной площади. Пенальти чистейшей воды.

Вижу только, что мяч устанавливает Шафранек. На память приходят слова Шмукера, сказанные в больнице. Послушался его совета и бросился в правый угол.

И вот уже объятия друзей:

— Поймал!.. Молодец!..

Во втором тайме пропустил еще один гол — от Елинека. Навесной мяч в штрафную он принял с воздуха, пробил метров с пяти и, как говорится в таких случаях, без вариантов.

Проигрыш со счетом 0:2 наша команда, тренер и весь Брно считали справедливым. А в «Ческословенском спорте» в отчете о матче от 6 апреля 1963 года были и такие строчки:

«За брненцев выступал великолепный вратарь — юный Виктор. Парировал и нацеленный в угол удар Шафранека на 28-й минуте, назначенный после того, как сбили Масопуста». Заметку помимо Франтишека Жемлы подписал и заслуженный мастер спорта Антонин Пуч.

Уж это обязательно прочтет наша бабушка. И даст теперь прочитать маме.

Времени для размышлений не оставалось: я уезжал в Находу. На следующий день после матча с «Дуклой» выступал там во второй лиге за второй состав.

Куда после службы!

Еще пять матчей отыграл я за Брно, пока выздоравливал Шмукер. Дома мы сыграли со «Словнафтом» (нынешним «Интером»), и я не пропустил ни одного гола. Но вот во встрече с «Нитрой» пришлось вынуть из сетки сразу пять мячей!

...Срок военной службы заканчивался, и вставал вопрос о том, что делать дальше. Вопрос этот имел две стороны: чисто футбольную и материальную. Мама на эту тему больше со мной не говорила. Мне исполнился 21 год, и надлежало принимать решение самому.

И все же не так уж самому; предостаточно было советчиков и заинтересованных. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочесть хотя бы заметку «Кто хочет сменить цвета команды» в «Ческословенском спорте», сообщавшую о всевозможных переходах. Специальный абзац в ней был посвящен «Спартаку» (Брно). Вот что там говорилось: «Вратарь Виктор является сейчас голкипером, к которому проявляется наибольший интерес со стороны клубов. Ему хотелось бы остаться в Брно, но это желание выступать за первую команду мы, брненцы, не можем выполнить, так как располагаем не менее отличным вратарем — Шмукером».

Не все было так на деле. В Брно со мной вели дружеские переговоры. Я не выдвигал никаких условий — тем более таких, которые шли бы вразрез с интересами Шмукера. Брненцы не делали секрета из того, что были бы рады, если бы я у них остался. Но соглашались и с тем, что в присутствии Шмукера место в основном составе мне бы не досталось. И если я решу куда-либо перейти, мешать мне не станут. Все остальное — верно: кроме «Спарты» и «Слована» интерес ко мне проявляли (в той или иной степени) все команды лиги. Предложения поступали от футболистов, находившихся вместе со мной на военной службе. Другие клубы командировали «парламентеров». Я долго размышлял над приглашением братиславского «Словнафта» (это была отличная команда). Тянуло меня и в Остраву, по соседству с которой находился мой дом.

Снова вспомнил о прежних планах, относившихся к тем дням, когда я сдал выпускные экзамены. За плечами были вступительные экзамены в Политехнический, на машиностроительное отделение. Я готовился к учебе. Поэтому в своих расчетах отдавал преимущество пражским, брненским и братиславским клубам. Пражская «Славия», к которой я испытывал симпатии, оказалась в том сезоне во второй лиге. В Братиславе успел появиться другой вратарь. Серьезно и долго я вел переговоры с пражской «Богемией», которая в ту пору называлась «Спартак» ЧКД. Моим единственным условием была просьба о том, чтобы мне гарантировали небольшую (каких-нибудь четыреста — пятьсот крон) стипендию. Тогда я твердо верил в то, что, выступая за команду высокого класса, можно еще и учиться. Не раз впоследствии пытался претворить этот план в жизнь, но всякий раз... безрезультатно. Пришел к выводу: продвинуть первое смог бы за счет второго, и наоборот.