Мой номер — первый

Но в очередном розыгрыше этого Кубка «Дукла» снова сумела выйти в следующий круг, взяв верх над «неудобным» «Гурником» (Забже). С этой командой нас связывали довольно неприятные воспоминания. Хотя на своем поле мы выиграли — 4:1, в гостях капитулировали — 0:3. Решающий матч на нейтральном поле (в Дуйсбурге) и после 30 дополнительных минут подтверждал равенство сил на поле — 0:0. Листок с надписью «зигер» (то есть «победитель») вытащил из руки судьи Шуленбурга не польский капитан Поль, а наш Пепик Масопуст. У него была легкая рука. В следующем круге «Дукле» предстояло скрестить оружие с одним из самых именитых клубов Европы — мадридским «Реалом». Мы испытывали большую радость. «Дукла» будет играть против команды, побеждавшей в Кубке шесть раз (из них пять — подряд)! Матч в Мадриде «Дукла» крупно проиграла (0:4), у себя на Страгове свела лишь вничью (2:2), но уже сам по себе матч против «Реала» — большое событие.

За всем этим я наблюдал со смешанными чувствами. Сидеть на скамейке запасных — удовольствие ниже среднего. Тренироваться с полной отдачей, настраиваться на игру в каждом матче, но не участвовать в ней — такое придает ощущение никчемности. Конечно, я понимал, что защищать ворота в столь ответственных матчах еще рано. Но ведь и в менее ответственных играх я оставался почти не у дел, хотя был уже не третьим, а вторым вратарем «Дуклы» (Павлиш стал тренером второго состава этого клуба, который под его руководством поднялся до второй лиги), — провел всего два матча в зимнем турнире: кубковый в Пардубице и товарищеский в Мельнике. Это было слишком мало — почти ничего.

В матчах на первенство лиги в 1964 году удалось выступить только дважды (и то лишь потому, что Коуба залечивал травму): весной против градецких футболистов (1:0) и в первой игре осеннего круга — против дебютантов из Отроковиц. Первый блин для футболистов Отроковиц вышел комом — 0:7. Мой же дебют в лиге за «Дуклу» против градчан едва не обернулся катастрофой. Это было 18 апреля, и стоял я на «Юлиске» в тех же воротах, в которых пропустил нелепый гол, когда впервые играл в «Дукле» — против «Банина» (Мост). Игра с градецкой командой не складывалась. В их линии защиты действовали неувядающий Гледик в паре с быстрым, острым Пичманом, а в нападении — Зикан и Таухен. Зикан крутился на подступах к вратарской, появляясь в самых неожиданных местах. Он доставил немало хлопот нашему стопперу Милану Дворжаку. Однажды Дворжак увел у него мяч и откинул его назад, на меня. Дистанция была приличной — метров около тридцати. Бил Милан из неудобного положения — на него наседал Зикан, — и удар вышел сильнее, чем он рассчитывал. Я видел, что мяч идет на одиннадцатиметровую отметку, и вышел вперед. К несчастью, поскользнулся и упал, едва коснувшись мяча. В итоге он перелетел через меня и покатился к воротам. Все замерли в ожидании. Только Зикан предпринял рывок. Но я все же успел оторваться от земли и накрыть мяч у его ног. Если бы в тот момент я допустил «автогол», то наверняка бы расклеился. Теперь же взял себя в руки и до конца матча стоял уверенно. На последней минуте даже помешал сопернику выравнять счет, бросившись в ноги градецкому нападающему, который выходил на ворота один. Об этом эпизоде с похвалой отозвался и «Ческословенски спорт», хотя в заметке было сказано, что мне повезло. Известно, впрочем, что для каждого успешного маневра не обходима и доля везения.

Гол в свои ворота «достался» мне только через год. В товарищеской встрече на Страгове с дебютантом английской высшей лиги — «Нортгемптон таун». Играли в типичный английский футбол — с передачами на фланги и с высокими навесами на штрафную. Нашим специалистам по игре головой, да и мне, работы было по горло. Одну из верховых подач Сватя Плускал принял на грудь и подправил мяч назад, в расчете на вратаря. А меня на привычном месте не оказалось: я в тот момент выбежал на мяч, «продублировал» Сватю, а мяч в итоге оказался... в сетке. К счастью, он не повлиял на судьбу матча.

Вейвода заявлял меня в воротах первого состава, каждый раз взвешивая все «за» и «против». Складывалось впечатление, что доверяет он мне слишком редко. В 1965-м я выступал в течение зимы только в двух тренировочных встречах. В матчах на первенств лиги по-прежнему стоял Павел Коуба. Я занял место в воротах лишь на 70-й минуте игры в Тренчине (когда Коуба вынужденно покинул поле из-за травмы) и в матче с «Богемкой», уже обреченной на расставание с лигой. А то, что моя фамилия в «Ческословенском спорте» была выделена жирным шрифтом (признание удачного выступления.— Прим, перев.),— служило слабым утешением. Равно как и в игре последнего круга в Братиславе со «Слованом» (0:0). И этот матч ровным счетом ничего не решал. Любопытная деталь: на скамейке «Слована» тогда сидел Александр Венцель, дублер Шройфа. Он был моложе на два года. Ни он, ни я не предполагали, что вскоре станем коллегами по сборной.