Мой очаровательный оригинал

– Для тебя, – улыбается он, всецело понимая мой вопрос.

– Хорошо, – кратко киваю я и начинаю первый куплет с насыщенного тванга:

– У океана тишина,

Лишь волны могучие поют колыбель:

Успокаивают сломанную душу,

Зашивают раны на сердце теперь –

После тебя: ты разорвал всю меня изнутри

На части, на стекла, на бесцветные камни,

Неровные, некрасивые, с острыми гранями.

Оставил во мне всё это "богатство",

Лично отправил на казнь беспощадно.

Под конец куплета идет переход на крещендо и чистый звук. На припеве использую высокий микст, пока еще умеренный бэлтинг и нежный субтон:

– Я не ангел, ты слышишь меня?

Не идеал. Во мне тоже есть тьма,

Есть дефекты, душевные муки.

Ты не один не уверен в себе.

Ты не один убегаешь от правды,

Порой я тоже боюсь, но с тобой

Хочу пережить все невзгоды;

Но…

Ты каждый раз, боясь отпустить,

Противоречишь себе и уходишь.

Я не знаю, вернешься ли ты?

И, если да, вынесу ли я это снова?

Я устала тебя догонять, молча ждать,

И каждый раз не терять надежду – а вдруг?

Вдруг ты обнимешь и скажешь: "Свободен я,

И отныне с тобой навсегда".

Снижаю голос и пою второй куплет чистым микстом, придерживаясь гладкости звучания:

– Океан в лучах заката

Соль мою уносит вдаль:

Забирает себе мои слезы

И крики. Пусть. Мне не жаль.

Скажи, ты знал исход любви?

Да-да, нашей с тобой беды?

Любовь – беда для тех,

Кто не умеет безусловно любить.

А ты не умеешь, ты из тех,

Кто бросает, боясь отпустить.

Во второй раз пою припев, уже расширяя объем, добавляя в бэлтинг больше чувств и экспрессии. На последних строчках снижаю громкость, выдыхаю очень тихий субтон, заменяя звук "а" на придыхание.

В третий куплет вступаю с микстом, включаю красивые мелизмы.

– Ты считаешь себя не достойным любви,

Всюду ищешь в себе недостатки,

Стены бьешь каждый раз, боясь жадной тьмы,

Что в тебе обитает, покой не дает обрести.

Ты считаешь себя не достойным меня,

Всюду ищешь себе отговорки,

В сердце бьешь каждый раз, боясь нашей любви,

Что в нас обоих живет, дает свет обрести.

Снова двойной припев: мощнейший бэлтинг, эмоциональный срыв и финишный глухой звук, ставящий красивую точку в песне.

Последняя нота вылетает из моих пальцев, и я поднимаю глаза на профессора, ожидая каких-либо слов.

– Глубокое исполнение. А еще интересный выбор. Почему любимая песня на английском? У тебя же в основном испанский репертуар, ты говорила.

– Это задание от киностудии, – поясняю я. – Меня попросили написать песню для саундтрека к экранизации одного очень известного испанского романа. Она непременно должна была быть английской. И я основательно подошла к этому делу, прочла книгу, после сценарий, плюс позаимствовала историю подруги. А потом села ее писать. В итоге, я и не заметила, как она стала моей любимой. В эту песню я вложила слишком много чувств.

Мужчина кивает, в его глазах отражается понимание. Он отходит от рояля, звонко постукивая тростью об пол. Останавливается неподалеку, опираясь обеими руками на бронзовую рукоять металлической трости.

– Я еще на прошлом занятии заметил, твой голос – твой инструмент. Очень сильный. – Он задумчиво вздыхает. – Грудной механизм… великолепный. Чередование ярких звуков и придыхания… этот прием тебе дается очень хорошо, намного лучше всех моих студентов. Ты отлично работаешь с дыханием. Филировка звука также на протяжении всей песни очень профессиональная. Еще я услышал в некоторых местах прелестную мелизматику. Не понимаю, зачем тебе нужен я? – шутливым тоном спрашивает Герман, по-доброму улыбнувшись мне и наклонив голову набок.

– Эта песня отыграна мной много раз, я ее технике уделила больше времени, нежели в случае с остальными моими песнями. Возможно, по этой причине вы сейчас хвалите меня?