Мой очаровательный оригинал

С тех пор, как мама вышла замуж за отца Ильи, мне нет покоя. Как бедная сестренка выживает под их крышей и держит оборону одна, отдуваясь за нас с Ильей, взрослых и давно живущих в отдельных квартирах? Да, только ради Майи я и готов потерпеть этот дурацкий светский ужин.

– О каком инциденте шла речь, отец? – вдруг задает друг вопрос, который и меня заинтересовал не меньше. – Когда это вы успели с Софи познакомиться?

– С Софи? А-а, так девушку зовут Софи, – понимает Игорь. – Столкнулся с ней сегодня утром в дверях кафе, случайно облил шоколадом ее милое платье… Точно, – он щелкает себя по лбу, будто в голову озарение стукнуло, – я должен был хоть купить ей второй стакан шоколада, взамен первого, дырявая голова, не догадался. Эх, – разочарованно качает головой.

Этот Игорь такой странный: в повседневной жизни решительный, требовательный, порой занудный, но как только дело касается красивой девушки, его решительность куда-то испаряется, он теряется, мямлит что-то, запинается, улыбается во все тридцать два зуба, готов во всем угодить. Моя красавица мать из него веревки вьет.

Отец был полной противоположностью Игоря, хоть те и были лучшими друзьями. Вот из него так ловко вить веревки мать не могла. Характер у отца был твердый, манипуляции с версту чуял.

– Ладно, вечер у меня свободен. Пойдем, брат, на ужин! – Я притягиваю Илью, перекидываю руку ему через шею и делаю шутливый захват.

– Э-э, полегче, Ян. Рубашку помнешь. У меня студенты, я должен выглядеть презентабельно, – ворчит этот гаденыш, но не может скрыть смеха.

– Ребятня, – качает головой отчим со снисхождением. – Жду в шесть дома за моим столом. И не опаздывать, это ясно?

– Ясно, – отвечаем мы с Ильей в унисон.

Я заглядываю в комнату сестры.

– Ян! Наконец-то! Ты здесь!

Майя виснет на шее, и мне приходится прогнуться в спине, наклониться, чтобы обнять. Слишком высокий я для сестры. Хоть та и вытянулась немного за лето, для пятнадцатилетней девчонки метр шестьдесят – всё же маловат рост. В маму пошла, та тоже невысокого роста.

– Я не мог оставить тебя одну на съедение волкам. – Я кладу руку ей на голову и взъерошиваю светлые волосы.

– Ай, не порть мне прическу! – Сестренка с наигранной обидой приглаживает вставшие дыбом волосы, а после делает жалобные глазки. – Принес?

Я с укором цокаю языком и усмехаюсь.

– Так не я, оказывается, тебе нужен. Я твой курьер, всего-то.

– Не драматизируй, – Майя закатывает глаза и в нетерпении тормошит мою руку. – Скажи, что принес. Принес же?

И я отвожу руку себе за спину и вынимаю на свет сжатое ремнем брюк свеженькое бумажное издание. Только из типографии, отец Поль в издательстве работает, она по моей просьбе и попросила отца об одолжении.

– Держи.

– А-а-а! – Невнятный, гортанный, чуть приглушенный радостный рык заставляет меня прикрыть глаза и вздохнуть. Вздохнуть от умиления и улыбнуться.

Я еще раз убедился, что эта девочка не способна сдерживать эмоциональные порывы. Ее никогда не возьмут туда, где работаю я. Она все тестовые проверки завалит. И я этому рад. Я слишком ее берегу, не хочу, чтобы она пошла по стопам покойного отца, нашего старшего брата и меня. Это слишком опасно, двоих из семьи мы уже потеряли. Да и не говорил никто Майе, чем занимались по жизни все мужчины из нашего рода. И я говорить не собираюсь.

– Ну что, довольна? – интересуюсь я, глядя на то, как сестренка бережно раскрывает заветную книгу и рвет защитную пленку, которой по обыкновению покрывают все издания с маркировкой "18+". Любительница фантастических любовных романов, черт бы ее подрал. Маленькая еще, а ей страстных демонов и вампиров подавай.

– Еще бы! Я обожаю твою Полину! Ты только посмотри, какая новенькая! Какая красивая! А пахнет… – Она подносит книгу к лицу и вдыхает с наслаждением, ее плющит от удовольствия. – Пахнет типографской краской, бумагой и клеем… Только маме не говори, окей? – доверительно просит она, подняв глаза.

– Не скажу. Но только попробуй до восемнадцати лет встречаться с мальчиками, я тебе уши оторву, поняла? – Я строго смотрю ей в глаза, и я нисколько не шучу.

– Поняла. – И взгляд такой умный, что я всерьез подумываю: а недооценил ли я ее интеллект? Пусть сестре и пятнадцать, мозги у нее всё же должны быть. – Я что, дура, по-твоему? В книжках всегда самые заботливые, самые классные парни – это взрослые, состоявшиеся мужчины. Они умные, опытные, сильные. Зачем мне недоразвитые маменькины сынки? Я лучше подожду еще годиков пять, чтобы найти себе более взрослого мужчину, за которым я буду как за каменной стеной.

Я испускаю смешок, некая логика в ее речи присутствует. Только забавно слышать такое от мелкой.

– Рад, что эти твои романы чему-то тебя учат.

– Разумеется, я набираюсь опыта. Чужого. И учусь на чужих ошибках. Это лучше, чем учиться на своих. Я не такая наивная, как ты про меня считаешь.

– Я никогда не думал, что ты наивная, Майя. Просто любовь срывает крышу даже самым умным и не наивным. Включается сердце, причем на полную катушку, а разум где-то над обрывом стонет и на дохлой веревочке болтается, на последнем издыхании.