Мой Охотник

Котловы. Подлые мерзкие звери, жестоко издевающиеся над беззащитной девочкой. Скоты! Не понимала, как можно было так поступить Ивану со сводной сестрой, ведь они кровные, пусть и отцы разные. Откуда такая жестокость, бесчеловечность? Разве так можно? А отец… насколько нужно быть прогнившим, чтобы наказать жену за измену через девочку, которую воспитывал, а потом кинул на растерзание младшему стервятнику. Это нелюди! Монстры!

Куда я смотрела?! Почему именно со мной Иван был таким добрым и заботливым? Говорил о детях… Детях! Да как у него язык повернулся. Садист! Ничтожество.

Перед глазами все вертелось и кружилось, даже таблетка, которую заставил выпить Охотник, не помогала. Конечно, столько всего, и мой мозг не справлялся. Совсем.

Еще после того, что рассказал мой брат, я чувствовала себя опустошенной. Вершитель судеб. Я понимала, что он так поступил только оттого, что любит и заботится, но зачем было ломать столь светлое и нежное? Разве нельзя было по-другому?

Со всем этим стрессом я не подумала об одном. Тогда выходит, что Охотник не предавал. Любил, но, как и я, оказался заложником жестокого спектакля. Зато сейчас мы вместе, а то, что произошло, в прошлом.

Вытерла слезы, считая, что больше не стоит плакать. Все хорошо. Все будет хорошо. Мы снова вместе. И пусть через тернии, но все прошли, и теперь муж и жена. Осталась Настеньку забрать, и будет все замечательно.

Я уверена в этом. Теперь все будет так, как должно быть: любовь, семья и счастье.

***

Пронзительные крики, плач… Ничего не понимала спросонья, но чувствовала, что случилась беда. Открыла глаза, окончательно приходя в себя, и услышала резкий голос:

– Сука! Думаешь, заслужила нормальной жизни? Нет, подохнешь здесь, и никто ничего не расскажет!

«Иван! Котлов Иван в палате!» – с ужасом поняла, отчего сердце мгновенно остановилось и с яростью застучало.

Распахнула веки и увидела Ивана в белом халате, через который просачивалась кровь на плече. Он направил пистолет на девушку, дрожащую от страха, и с ненавистью продолжал:

– И все из-за вас. А ведь ты и этот выродок – никто, игрушки, грязь под моими ногтями. Микробы, недостойные жизни! Я и только я жалел вас, давал возможность жить, а вы вздумали сбежать и оболгать мое имя?! Слишком никчемны для этого! Так что «пока», – выдал он и направил дуло в лицо женщине, которую пытался закрыть малыш, облепив ее со всех сторон, дрожащий как осиновый листок на ветру.

Поднялась и, осторожно схватив стул, пошла на него. Ирина посмотрела на меня, что было глупостью, потому как парень сразу отреагировал, мгновенно повернулся, отчего я кинулась вперед, чтобы не потерять время, но было поздно. Иван перехватил его, когда занесла над ним, и откинул в сторону вместе со мной.

– Подонок, – закричала, и тут же почувствовала ненавистные потные руки на своих губах и шее.

– Сука, заткнись, пока мозги не вышиб. Тоже мне защитница нашлась. Думаешь, нужна мне? Да?! Нет! Ни хрена. Такая святоша даже в постели противна. Сломалась бы быстро.

Укусила зубами за пальцы, всеми силами борясь с ним, отчего он стал душить меня, с презрением выговаривая:

– Ничтожная сука! Такой невинной ставилась, а сама… давалка. Ты думаешь, я не видел, как ты смотрела на этого мужика – охранника? Предательница. Жалкая шкура.

Дышать было нечем. Совсем. Я дралась, делая все, чтобы только вырваться. Невыносимо больно, страшно, ужасно, когда тебе перекрывают кислород.

Внезапно стало легко, но тут же сильные руки схватили за волосы, и почувствовала удар по спине. Закричала, чувствуя мгновенную агонию, не ожидая удара, как услышала:

– Привыкай, тварь. Это твое будущее. Замуж сегодня выйдешь за меня, раз мой отец все протранжирил, и наш дом теперь твой по закону.

«Дом… Мой? Но при чем здесь я?»

– Отпусти меня, – закричала, чувствуя, как все болит в груди, и не могу нормально дышать.

– Ну уж нет. Слишком ты дорогая, сука. Только поэтому я терпел твои капризы. Но ничего, еще немного, и все. Нас ждут, так что будешь покорной женой-шлюхой, – пробурчал он, дергая за волосы, отчего пошли искры из глаз. – Сегодня нас распишут, и ты получишь свой сюрприз.

Вновь укусила его, пинаясь, брыкаясь, в ужасе от услышанных слов этого садиста. Столько яда и жестокости… Представляю, какую он жизнь мне желает. Но это только его надежды. Я никогда не выйду за эту мразь! Обойдется без триумфа и хорошей жизни.

– А пока… я от этих избавлюсь, – довольно выдал он, с яростью ударяя меня по голове, отчего громко вскрикнула. Понимая, что будет еще хуже, ударила его локтем в пах, отчего он как безумный закричал. Мгновение, и услышала шорох, шум, звуки борьбы и визги.

Не сразу поняла, что я свободна. Посмотрела в сторону и замерла.

Ирина оказалась на мужчине, пытаясь ударить, но уже через секунду ситуация поменялась, и мужчина бил женщину с невероятной жестокостью, что жутко было смотреть.

Малыш плакал, громко вопил, но это только смешило Ивана, на что он сильнее прикладывался, беспощадно избивая.