Мой Охотник

– Знаешь, я тебе оставила подарки под теми кустиками, где мы познакомились. Хотела почитать тебе… Жаль, но думаю, ты, наверное, не нашел их, – прошептала, проводя круговыми движениями по белоснежному пододеяльнику, стараясь вести себя спокойно.

Малыш отвернулся, посмотрел прямо, где лежала мама, а потом нехотя полез в карман стареньких затасканных брюк, и достал маленькую сказку «Курочка Ряба». Протянул мне, тыкая пальцами в обложку, пытаясь что-то сказать, подсаживаясь ближе.

– Ты хочешь, чтобы я прочитала тебе? – спросила, ожидая его ответа.

Он кивнул и вновь показал на картонную книжку. Я показала на курочку и проговорила:

– Смотри, какая красивая курочка Ряба. У нее красивые перышки, белоснежный фартучек. Она…

Малыш слушал, пока я не закончила говорить о главных героях сказки, показывая на картинки, а потом прочитала сказку, стараясь не улыбаться, когда он сел вплотную, нетерпеливо дергая меня. Закончив читать, посмотрела на него и прошептала:

– Как думаешь, курочка добрая?

Мальчик просто смотрел на меня, ожидая подсказки. Он не знал, что ответить, а потом кивнул, чем вызвал улыбку, несмотря на тупую боль в голове, от ужаса правды, что пережили Ирина и ее сын.

– Я тоже думаю, что она добрая. Она увидела, как сильно расстроились дедушка и бабушка, и решила их успокоить. Курочка не только помогала им, несла свои яйца, чтобы они могли прокормить себя, но и была настоящим другом.

Мальчик осторожно, как будто я могла забрать, протянул руку и, схватившись за книгу, дернул и прижал к груди.

– А где вторая? – с улыбкой спросила.

Он только отрицательно покачал головой и с сожалением посмотрел на мать.

– Ничего страшного, если захочешь, я в следующий раз принесу много очень интересных сказок, и мы будем с тобой их читать.

Мальчик улыбнулся, но тут же потупил взор, отрицательно качая головой. Поднялся и подошел к маме, но не притронулся, только с надеждой смотрел на нее.

– Ей тоже нужно помочь. Без помощи врачей твоей маме будет очень плохо, и тогда она не сможет встать. Ты… хочешь, чтобы твоя мамочка была здорова, чтобы обнимала тебя, целовала, и вы с ней могли гулять?

В глазах мальчика появилась маленькая надежда, но он вновь отвернулся, не желая слушать или верить.

– Маленький, я очень хочу, чтобы ты и мама были здоровы. И тогда мы вместе пойдем в парк. Знаешь, сколько там качелей? Много-много. Некоторые похожи на огромных мышек или слоников, только они не настоящие, а пластмассовые, и в них тоже можно садиться и крутиться. А еще есть огромное колесо обозрения, где можно увидеть весь город… всех-всех и они такие маленькие, а ты выше всех и все видишь.

Наблюдая, как он слушает, застыв на месте, затаив дыхание, продолжила:

– Я думаю, твоя мама каталась на таком, и ей нравилось. Всем детишкам нравится! Это здорово! А еще есть лодочки, которые плывут по воде…

Не знаю, сколько я говорила, но остановилась только тогда, когда поняла, что нужно отдохнуть, чтобы прочистить горло. Замолкла, и он тут же повернулся к матери, тяжело вздохнув, провел по щеке. Женщина мгновенно задрожала, обхватив руками голову, спряталась, не желая никого видеть. Когда малыш вновь попытался дотронуться, она издала странный звук, похожий на вой, и вновь закрылась простынею, стараясь отрешиться от всего, и, возможно, успокоить ту боль, что явилась следствием после тех препаратов, что ей давали. Не знала точно, поэтому предполагала.

Поднявшись, сделала шаг к ней, как тут же мальчик встал на пути, не давая пройти. Он развел руки в разные стороны и со злостью посмотрел на меня, а потом на дверь. Села на корточки и, заострив внимание на грязной рубашке, когда на кровати лежала чистая хлопчатобумажная белоснежная футболка и шорты, предложила:

– Нужно переодеться. Ты же не хочешь быть грязным? Если так, то ты заболеешь, и тогда некому будет защищать маму. Ты же у нее один защитник.

Мальчик просто смотрел, переводя взгляд с вещей и на меня, не зная, как ему быть.

– Эта чистая одежда. Надень, пожалуйста. А вещи, что на тебе, нужно выкинуть. Больше они не понадобятся. Ты и мама больше никогда не вернетесь в тот плохой дом.

В глазах мальчугана появился маленький огонек надежды, и он принялся снимать с себя вещи. Старалась не торопить, и, взяв новые, помогла ему переодеться, довольно выдав:

– Молодец! А кушать будешь?

Он напрягся, а потом кивнул, на что я улыбнулась и спросила:

– А маме поможем? Чтобы она улыбалась и тоже пошла кушать? Думаю, ей очень хочется…

Малыш поник, а я взяла его за руки, чувствуя, как сильно дрожит, и попросила:

– Вот увидишь, ей помогут, и она будет прежней – ласковой и доброй. А сейчас ей очень плохо и нужна помощь врачей и твоя… Ты поможешь ей?

Он закусил губу, а потом посмотрел на Ирину, и, откинув мои руки, направился к ней. Просто стоял, вытянув руку, боясь дотронуться, наблюдая, как она дрожит. Потом вернулся ко мне и, открыв рот, несколько раз пытаясь проговорить звуки, все же выдал:

– По… ги.