Мой палач

Его неподдельное разочарование в самом себе, страх нахождения в этой камере и опущенные плечи подталкивали меня успокоить паренька и поддержать. Мне больше не хотелось ему врать. Слишком уж дружелюбно он выглядел. Мы еще не успели толком поговорить, а душа уже лежала к этому человеку. Я словила себя на мысли, что меня тянуло открыться ему, поделиться своими переживаниями, выплеснуть накопившееся за последние дни негодование и даже спросить совета. Восемнадцать лет, не старше! Он был еще слишком молод. Но карие глаза, с глубиной, пониманием, теплым отношением к совершенно незнакомой женщине, притягивали и… гипнотизировали.

— Тебя давно здесь держат? Может, скоро уже на свободу попадешь?

— Может, и попаду. Эм… нет, недавно.

— Ясно, а тебя дома ждут? Ну, там муж, дочь… или сын, еще кто-нибудь.

Я бесшумно усмехнулась и впилась взглядом в одну точку на полу.

— Нет, вообще никого нет.

— Странно, ты вроде бы красивая. А меня дома девушка ждет.

Признание Эмрена снова заставило посмотреть на него. Легкая улыбка, мечтательный взгляд — он словно был по-настоящему влюблен в ту особу. Возможно, я ошибалась в своих выводах, но хотелось верить, что у паренька все-таки будет светлое будущее. Казалось, он его заслужил.

— Хотя меня вряд ли выпустят.

— Даже не сомневайся в этом. За какую-то кражу не ведут на виселицу. Назначат штраф. И лучше так, чем смерть, — попыталась я утешить Эмрена.

— Почему ты так в этом уверена?

— Неважно. Но, поверь мне, ничего страшного не случится. Не вешай нос понапрасну.

— Правда? Значит, я все-таки попаду домой… А ты откуда родом?

— Местной выделки, — широко улыбнулась я, однако вскоре поникла.

Эмрен все спрашивал и спрашивал. Темы для разговора были поверхностными: о моей жизни, о занятии вышивкой, о месте, где обучалась. Он подметил, что я иногда использовала странные слова, будто происходила из высшего общества, а иногда, наоборот, словно родом из глухой деревни. Мне понравилась его наблюдательность. Я с легкостью отвечала на все вопросы, изредка задавала встречные. Но паренек явно не любил рассказывать о себе, быстро что-то говорил и сразу же переводил тему. В какой-то момент я поняла, что полностью погрузилась в наше общение, перестала задумываться, юлить, расслабилась и даже иногда улыбалась. Новый знакомый унес меня куда-то за пределы этой камеры.

— И не появлялась здесь десять лет? — удивился паренек.

— Была, три года назад. Я приехала с мужем и дочкой в храм на очередной всплеск, чтобы получить магическое благословение и заодно увидеть местных миамистров. Сам понимаешь, Лилии следовало это увидеть. Они ведь такое представление устраивают, что ни с какими другими храмами не сравнится. Да и после их пения чуть ли не целый день ходишь как заколдованный. Улыбаешься, на душе легко и радостно.

— Ты о дочери и муже так спокойно говоришь, — поразился Эмрен.

— Но иначе никак. Я их люблю, и они всегда будут жить в моем сердце, но умерших надо отпустить. Это сложно, очень. Однако иначе нельзя.

— А я не смог, — поник парнишка.

— Тоже кого-то потерял?

— Что? Эм… — на долю секунды растерялся он. — Да, давно уже. Неважно. Так почему ты уехала отсюда? Не нравилось в Шигарде или отправилась на поиски новой жизни?

— Нет, тут все намного сложнее. Я просто…

В этот момент перед моим носом пронеслась пустая миска, со звоном ударилась о стену и упала на пол. Я подпрыгнула на одном месте, не веря своим глазам: она прошла сквозь Эмрена. А тот словно ничего не заметил — продолжал смотреть на меня своими карими глазами и дожидаться ответа на вопрос. Я прикоснулась к нему и ощутила грубую ткань рубахи, мягкую руку под ней. Мозг разрывался на куски от непонимания. Мне ведь не могло привидеться…

— Ты уже давно разговариваешь сама с собой, — тихо просипел старик, пару раз покашляв, и снова отвернулся к стене.

Я нервно хохотнула и встала с лавочки.

— Эйви, все нормально?

Встревоженный голос Эмрена действовал на меня необычно. Я повела плечом, ненадолго прикрыла глаза и помассировала виски, а затем направилась к решетке и обхватила толстые прутья пальцами. Если это была магия, если паренек ненастоящий, то кому понадобилось действовать подобным образом? Я потянулась к своей повязке на ноге, но одернула руку, снова вернув ее на решетку.

— Иди сюда, — позвала я паренька.

Однако тот не пошевелился. Только сейчас я обратила внимание, как вяло он опускал и поднимал веки. Если Эмрен был нереальным, то почему я видела его слишком отчетливо, слышала, даже ощущала?

— Ты спрашивал, почему я десять лет назад уехала, — слегка прищурилась я и резко отвернулась. — Мне повстречался на пути очень красивый молодой мужчина, — мой голос понизился до шепота, чтобы расслышать его можно было только вблизи.

Если раньше все сказанное являлось правдой, то теперь настал черед лжи.

— Что? — нахмурился Эмрен.

— Красивый, — так же тихо продолжила я, — статный, русоволосый, с восхитительными карими глазами. Мы встретились с ним на площади, когда казнили какую-то ведьму. Ужасное зрелище, но мужчина…