Мой папа рок-звезда

Недовольно жмурюсь и утыкаюсь лицом в подушку. Из меня вырывается недовольный стон.

— Проснулась? Прекрасно, — теплое дыхание, словно крылья бабочки, касается губ, а голос… голос успокаивает и заставляет распахнуть глаза. — Как ты? — светло-синие глаза смотрят с тревогой.

— Нормально? — спрашиваю шепотом, потому что очень сильно сомневаюсь в своих ощущениях. Все тело ломит, да и голова болит, как никогда раньше. А еще очень сильно хочется пить.

— Точно? — Антон приподнимается на локте, с ног до головы окидывает меня изучающим взглядом.

Расплываюсь в глупой улыбке и опускаю взгляд на губы парня. Дыхание перехватывает, во рту образуется пустыня Сахара, напоминая о живительной влаге. И все же мне хочется его поцеловать, ощутить вкус мягких губ, но вместо того, чтобы потянуться к нему, я произношу хрипло: — Пить хочу.

— Я так и думал, — секунда, и передо мной появляется таблетка от головной боли и стакан с водой. — Расскажешь? — заламывает бровь и демонстрирует белоснежную улыбку.

— Тетрадь со стихами, — стыдливо прячу взгляд от невероятно красивых глаз парня.

— Понятно, — Антон кивает и снова ложится рядом со мной. Обнимает и шепчет на ухо: — Поспи еще немного.

17. Алевтина

Две недели спустя

На часах десять.

Десять вечера.

Дома я одна.

Где находится Антон, я не знаю, он не докладывает мне о своих личных планах. Хорошо, если предупреждает о времени, когда планирует вернуться домой. Конечно, оно не всегда совпадает с тем временем, про которое он ранее говорил, но уже хоть что.

— Ну, где тебя носит? — психую, дергая рукав платья и ступая вперед.

В сотый, а может, и в тысячный раз я иду навстречу окну, затем разворачиваюсь и направляюсь в обратную сторону. К пустой стене. Два часа, как моя душа обессиленно мечется из угла в угол, она, как и я, не находит покоя. Чувствую себя канатоходцем, под ногами которого огромная, непроглядная пропасть. Каждый шаг словно по острию ножа. От ощущения скоропостижного внутреннего краха меня трясет, и чувство, что я вот-вот упаду, усиливается стократно.

А ведь он так и не сказал, что любит.

Да и я не спросила.

Струсила, как всегда.

— Аль, успокойся, — разговор собой не приводит к душевному равновесию, но я упрямо продолжаю себя утешать. — Он просто в очередной раз задержался и забыл предупредить. Это же Антон, для него группа превыше всего.

И вообще, мне нельзя нервничать, я только не давно вылечилась, мысленно утешаю себя.

Кстати, об этом. Я настолько невезучий человек, что после неудачного похода в логово гиен умудрилась свалиться с температурой и больным горлом аж на целых две недели. Все началось ночью, когда я проснулась от головной боли. Мне было так плохо, хотелось только пить и спать. Утром ничего не изменилось, хотя нет — стало хуже. К сонливости и ломоте во всем теле прибавилось больное горло и сопли по колено. Изюминкой моего дебильного поступка стала лодыжка, которая требовала к себе особого внимания.

— Да ты не Аля, ты тридцать три несчастья, — сказал тогда Антон и добродушно усмехнулся.

Как ни странно, но он оказался прав.

Знакомство с ним стало незабываемым. Антон сыграл яркую роль в моей тусклой, ничем не примечательной жизни. И если в самом начале я посчитала его актером одного эпизода, когда он запоминается зрителям по единственному, но очень яркому и динамичному кинофильму, но уже сейчас смело могу заявить, как оказалась неправа. Для меня Антон многогранный актер, сыгравший небольшие, порой эпизодические роли, но во множестве кинолент.

За эти две недели я увидела, каким он может быть разным.

Забота и сопереживание стояли в его глазах первую неделю моего лежания на диване. Он наотрез отказался от моей помощи, взял уборку и готовку в свои сильные руки. Когда я читала в интернете, что мужчины готовят лучше женщин, на мгновенье засомневалась в данном факте. Мало ли что могут написать в сети.

Как же я ошибалась… Потому что это превосходно, просто восхитительно!

После первой порции куриного бульона, любезно приготовленного для меня, я окончательно убедилась, что мужчины шеф-повара не зря носят это звание и являются владельцами самых лучших ресторанов мира.

Пока я болела и заглатывала таблетки каждые два часа, Антон веселил меня. Вместе мы смотрели фильмы разных жанров, играли в настольные игры и злись, когда кто-то выигрывал или, еще хуже, поддавался.

Я до безумия полюбила наши вечера и пока что не готова была с ними расставаться.

Антон часто играл для меня на гитаре. Доставал свой блокнот с текстами песен и пел ту, которую я выбирала наобум. Открывала первую попавшуюся страницу и наслаждалась тихим голосом парня. Он пел восхитительно! Его эмоции, его чувства передавались мне, умноженные вдвое, и я понимала, какой он настоящий.

Если вдруг мир рухнет, если вдруг исчезнет все живое и останется только он и музыка — он выживет. Потому что музыка и есть его жизнь. Она часть его. Порой мне кажется, что она его сердце. Он жив благодаря ей.

— Почему юридический? — поинтересовалась я тогда, не имел больше сил молчать.

— Семейный бизнес.