Мои печальные победы

«Отрезая то, что ему причиталось, он не отцеживал кровь через стеклянную трубочку, а высасывал ее вывороченными своими губами. Кровь размазывалась по всклокоченной его бороде. Он выходил к гостям захмелевший. Медвежьи глазки его сияли весельем. […] одной рукой Нафтула опрокидывал в заросшую кривую огнедышащую яму своего рта водку, в другой руке у него была тарелка. На ней лежал ножик, обагренный младенческой кровью, и кусок марли… мужья бросали деньги в его тарелку. Жены вытирали салфетками кровь с его бороды».

Прочитав такое, любой обыватель всплеснет руками: «Дикие люди, пьющие горячую кровь животных или чистейшую кровь обрезаемых младенцев!» Не все евреи похожи на Эйнштейна, на Ойстраха или на Марка Дейча. Среди них, оказывается, жива ветвь, цивилизованная не более чем племя таджикских огнепоклонников, с которыми я встречался в горах Памира, или африканская народность тутси…

Видимо, ассимилированный европеец Марк Дейч не читал ни Бабеля, ни Мишкет Либерман, поскольку уверяет читателей «Московского комсомольца», что «правоверным иудеям строжайше запрещено употребление крови — даже животных»… Может быть, и запрещено, но, как мы видим, не все следуют этому запрету.

Кстати, ничего постыдного в этом нет: и чукчи с якутами пьют горячую кровь оленей, и в русском народе время от времени находятся семьи, вроде знаменитых Лыковых из Восточной Сибири, жившие и живущие в наше время по архаическому ритуалу в отрыве от всякой цивилизации. Нехорошо стыдиться, Марк, грешно стыдиться, Семен, своих диковатых соплеменников. Не зря же мудрец Василий Васильевич Розанов в своем фундаментальном исследовании «Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови» (СПб., 1914 г. — сразу же после «Дела Бейлиса») с ужасом восхищался еврейской ветвью, сохранившей свои первобытные обычаи и привычки в XX веке. Просвещенные евреи-адвокаты, журналисты, меценаты, бросившиеся на защиту слабоумного Бейлиса, не поняли смысла этой книги и объявили Розанова антисемитом, просвещенные русские либералы исключили великого религиозного философа из «Философского общества»… А Розанов просто-напросто изумлялся в этой книге еврейской способности хранить свои ритуалы и продолжать жить по ним. А «Дело Бейлиса» — до предела политизированное — ему подгадило. Исторический фон для Василия Васильевича оказался несчастливым.

Действие бабелевского рассказа «Карл Янкель» происходит в те же годы, что и процесс по делу Бейлиса, но именно от такого первобытно-дохристианского обряда, как от «хаоса иудейского», в те же времена бежали Осип Мандельштам и Эдуард Багрицкий, Борис Пастернак и Лев Троцкий.

Такого рода ритуалы, конечно же, создавали фон, на котором присяжные заседатели по делу Бейлиса все-таки пришли к выводу, что умерщвление отрока Андрея Ющинского было ритуальным… Кстати, слово «ритуал» (в его сакральном, древнейшем значении) и поныне является фундаментальным в размышлениях о судьбах еврейства самых что ни на есть интеллектуалов сионистского склада.

В недавно изданной в Америке на русском языке книге «Из глубин» израильский профессор, доктор физико-математических наук и философ Герман Брановер ставит это понятие в центр современного еврейского самосознания, с презрением и негодованием отзываясь о всякого рода ассимиляционных веяниях не только в Израиле, но и во всем мире: «Там, где социолог предсказывает полную ассимиляцию, вечный жид веками существует в своей неприкосновенной обособленности» (ну разве не об этом же пишет Мишкет Либерман?). «…Мы должны дорожить ритуалом уже и потому только, что он служил тысячелетия нашей защитной стеной, […] был главным средством нашего сохранения». «Исполняющий ритуал наслаждается высшими удовольствиями… через саму душу». «Вся сложная система нашего ритуала была необходима прежде — тысячи и сотни лет назад […] без этого нас давно бы не было»… «Только через ритуал лежит путь ребенка к сохранению его в пределах народа».

Культ тысячелетнего (каким бы архаичным он ни был) ритуала в XXI веке, через сто лет после «Дела Бейлиса»!

Впрочем, человечество, утрачивая универсальные религиозные гуманистические системы — христианство, подлинный ислам, расставаясь с временно заменившими их идеологиями социализма, расставшись с мощной тоталитарной системой фашизма, хватается за любую соломинку, излучающую дыхание сакральности, какой бы архаической, какой бы отжившей и нежизнеспособной ни казалась она, эта сакральность, еще вчера…

А на фоне существования или даже оживления этих культов, вплоть до шаманизма, становится возможным все — расцвет любых сект, любых ритуалов. Тем более таких, которые, возможно, на самом деле никогда не умирали…

Итак, как сказали бы в советское время, «по просьбе трудящихся евреев» Марка Дейча, Семена Резника, а также грузина Валерия Каждая, уличивших Солженицына и Назарова в том, что последние плохо знакомы (или даже вообще не читали) с «Делом Бейлиса», мы публикуем основные главы из стенографической записи знаменитого процесса 1913 года.