Мой похититель - дракон

— Мне, выходит, повезло, — я снова положила голову на руки.

— Девушку, да в подвал… Совесть бы ему не позволила.

— Ну не знаю, не знаю, — протянула я. — Убить меня он уже обещал.

Дядя Дюльер засмеялся. На плите что-то заурчало и повар, напевая себе под нос, растворился за клубами пара.

— Дракон, что с него взять? — заговорил он, вернувшись к яблокам. — Я всю жизнь провел среди них. Они горячие, вспыльчивые, но милорд владеет собой прекрасно. Лучше из всех драконов, которых мне довелось повстречать.

Хорошо бы, если б так. Не хочется оказаться в брюхе у красного дракона. Там темно, жарко и наверняка много мусора после всех, кого он съел раньше.

У дяди Дюльера до обеда я не досидела — забрал дворецкий. Им оказался тощий, длинный мужчина в костюме с черной бабочкой, выпученными глазами и непропорционально длинным лицом. Слова он растягивал, отчего голос его делался нудным и начинал раздражать после пятого слова.

— Твоя задача аккуратно, понимаешь? Аккуратно протереть рамы картин. Не испорть ничего. Аккуратно!

Слово «аккуратно» он повторил не менее десяти раз, так что когда тряпка попала ко мне в руки с очистительным раствором, я была крайне раздражена. Дворецкий, мистер Хоунто, решил проследить, насколько аккуратно я выполняю порученную мне работу, и стоял за спиной, пока я до блеска натирала золотую раму безобразной картины. Лицо человека на картине состояло из четырех квадратов разного размера и цвета, глаза уродливо разместились в разных плоскостях, а рот съехал на место подбородка, который вовсе отсутствовал.

Не понимаю, как этот кошмар можно было разместить в таком красивом коридоре.

— Нежнее три, нежнее, — нудил под ухом мистер Хоунто. — Не задень полотно!

Это полотно, по-моему, уже не раз задели. А если нет — то пара лишних штрихов этой картине совершенно не повредит!

— Осторожно! Это велонское золото! — дворецкий, видимо, не собирался уходить.

— Мистер Хоунто, — не выдержала я, — мне кажется, я слышала шум у двери, — я улыбалась, как могла.

Дворецкий намеревался сказать что-то еще, но закрыл рот и, хмыкнув, направился к двери.

— Это не так, то не так, — я отрывистыми нервными движениями терла раму. — Сам бы взял и показал.

— И часто ты с собой разговариваешь? — раздалось за спиной, и я едва не свалилась со ступеньки деревянной лесенки, ножки коей грозили разъехаться по скользкому мраморному полу.

Балансируя и пытаясь восстановить равновесие, ухватилась за картину, чтобы не упасть. Я не упала. А вот картина сорвалась и наткнулась на торчащую перекладину из дерева и это столкновение она не пережила.

Беда…

Золотая рама и порванное полотно висели на лесенке.

Я спустилась на пол, высвободила картину. На месте уродливого лица зияла дыра. Рядом гневно засопели.

Я взгромоздилась на лесенку вместе с картиной, вернула ее на прежнее место…

— Так она выглядит гораздо лучше, — изрекла я.

Без этой мазни вместо нормальной головы она действительно смотрелась куда лучше.

Гневное сопение усилилось. Тут прискакал мистер Хоунто, взглянул на картину, схватился за сердце, за голову и со стоном побрел по коридору, ища кого-нибудь, кто даст ему капли для сердца.

У меня за спиной все еще сопели, а я оборачиваться не спешила. Зачем? Мне не нравится, как в гневе выглядит лицо моего похитителя.

— Вы снова меня напугали, — пробормотала я спускаясь, — кто вас учил подкрадываться со спины?

Я разглядывала лесенку, лишь бы только не смотреть на милорда. Ведь не виновата я… Случайно вышло.

Рядом шумно выдохнули, очень шумно вдохнули…

— Ладно, — напряженно произнес мужчина, — ладно. Она мне все равно никогда не нравилась.

Я с сомнением покосилась на дракона. Он смотрел на дыру в картине.

— А я подумала, что у вас чудовищный вкус.

— Это был мамин подарок, — все еще напряженно, но уже не настолько явно, произнес он.

— А-а… э-э… у вашей мамы отменное… чувство стиля.

Мужчина усмехнулся.

— О, да, — он тихо засмеялся. — Тут ты абсолютно права.

Я взглянула на картину… Нет, все равно чудовищно ужасная. И тоже засмеялась. К нам вернулся мистер Хоунто, продолжая хвататься за сердце. Недоумевая, он смотрел на смеющегося милорда, на меня, на картину, снова ухватился за голову, застонал и убрел в прежнем направлении.

— Мышка, ты испортишь мне все имущество, — произнес дракон и снял продырявленную картину со стены.

— Если перестанете подкрадываться ко мне со спины, то ваше имущество никоим образом не пострадает, — заверила, скручивая тряпку за спиной в спираль.

Мужчина хмыкнул, покачал головой и удалился вместе с полотном.

А мне что делать? Следующую картину протирать? Я начала двигать лесенку к следующей картине, когда снаружи действительно послышался шум.

В коридоре никого не было. Я позвала дворецкого, но он, видимо, занят употреблением успокоительного, а хозяин дома вряд ли услышал. Оставив лесенку, я подошла к двери.

Благодаря своему благоразумию, не стала открывать сразу, а выглянула в окно.

Я отскочила от стекла как ошпаренная! По ступеням поднимался герцог Пенгальский.

— Чего испугалась? — снова неожиданно раздалось за спиной.