Мой прекрасный негодяй

Тут Хилари вспомнила красивую молодую леди, которая перехватила Давенпорта на вечеринке у леди Арден. Позже она узнала ее имя. Леди Мария Шанд, дочь лорда Ярмута. При одной мысли о Давенпорте в обществе другой женщины у Хилари засосало под ложечкой. Даже думать об этом было невыносимо, но она не могла сосредоточиться ни на чем больше.

– Розамунда, – спросила она, – что вам известно о леди Марии Шанд?

Розамунда удивленно вскинула голову, глаза холодно блеснули.

– Только то, что вам не стоит из-за нее беспокоиться.

– Ох! – Ее голос срывался. – Значит… значит, у меня может быть причина для беспокойства?

Розамунда пожала плечами и снова опустила глаза на свою работу.

– Некоторое время назад она пыталась вцепиться своими коготками в Давенпорта, но тот оказался достаточно умен, чтобы разгадать ее уловки.

– Понимаю. – Хилари заколебалась, горя желанием узнать, как далеко зашли их отношения, прежде чем Давенпорт догадался об истинных намерениях девушки. – Она кажется такой… добропорядочной.

– Моя дорогая, очень скоро вы узнаете сами, что в высшем обществе внешность почти всегда бывает обманчивой. Именно леди Мария стала причиной того, что Ксавье и другие наши кузены решили похитить Давенпорта. План состоял в том, чтобы отправить его обратно в его усадьбу, но, судя по всему, они не успели заехать так далеко.

– А почему в его усадьбу? – осведомилась Хилари. – Неужели они на самом деле думали, что он согласится остаться там?

– Они надеялись, что пребывание вдали от столицы поможет Давенпорту вспомнить о своих обязанностях. Кроме того, его отношение к леди Марии привело их к убеждению, что в данном случае с глаз долой – из сердца вон. Он скучал, Хилари, а леди Мария была для него мимолетным увлечением. Просто забавой, и ничего более.

«Не то же ли самое можно сказать обо мне? – рассеянно подумала Хилари. – Просто забава, о которой можно тут же забыть, как только на горизонте замаячит что-то новое и более привлекательное…»

– Вы сегодня сама не своя, дорогая, – заметила Розамунда, намеренно меняя тему разговора. – Неужели вы плохо спали?

Розамунда занималась вышиванием приданого для младенца, который должен был появиться на свет летом. Она делала крошечные, изящные стежки так быстро и умело, что Хилари невольно прониклась завистью. Существовало ли на свете хоть одно занятие, с которым Розамунда не могла бы справиться?

– Наверное, я еще не привыкла к лондонскому шуму, – отозвалась Хилари.

Она не осмелилась признаться в том, что лежала во мраке ночи без сна, беспокойно ворочаясь на постели, с ноющей болью в сердце. И все из-за Давенпорта.

Все, к чему она когда-либо стремилась, теперь находилось в пределах досягаемости. Респектабельность, подобающее место в жизни, даже бал в «Олмаке»! Однако без него весь мир казался пустым.

Одна важная перемена произошла в ее душе. Она больше не надеялась и даже не хотела встретить спокойного, добросердечного джентльмена, о котором когда-то так мечтала. Теперь поклонник ее грез казался слабым и безвкусным, как молоко, рядом с той живой, полнокровной реальностью, которую представлял собой Давенпорт.

До чего же глупо с ее стороны. И до чего же неправильно. Да если бы она знала месяц назад, как далеко ей удастся зайти, она бы была вне себя от радости. Теперь же ей этого казалось недостаточно. Она хотела большего. Она хотела его.

Легче было достать луну с небес, чем добиться любви Давенпорта.

– Ну вот и сделано. – Розамунда отрезала нитку, аккуратно сложила готовую вещь и отложила в сторону. Затем она приподняла голову, подставляя лицо лучам солнца, проникавшим в окно гостиной.

– Жаль тратить время понапрасну в такой погожий день. Не желаете ли прогуляться в саду, Хилари? Свежий воздух пойдет вам только на пользу.

Хилари воздержалась от замечания, что даже свежий воздух не в силах был поднять ей настроение. Она выдавила из себя улыбку:

– Да, с удовольствием.

Но прежде чем они поднялись с мест, раздался стук дверного молотка. Мгновение спустя они услышали на лестнице чью-то тяжелую поступь.

Розамунда удивилась:

– Я же сказала дворецкому, что меня ни для кого нет дома. Должно быть, это…

Дверь распахнулась, оборвав ее догадку на полуслове, и в комнату ворвался Давенпорт.

– Рози, мне нужно…

Заметив Хилари, он тут же остановился. Что бы он ни собирался сказать, замерло у него на губах.

Он показался ей усталым и изможденным, и точно так же она чувствовала себя. Едва увидев ее, он просиял, но это выражение исчезло так же быстро, как и появилось, и черты его сделались до странности безжизненными.

– Ах, извини меня, дорогая. Я и не знал, что у тебя гости.

В ответ на его неожиданную учтивость Розамунда только рассмеялась:

– Хилари не гостья, Джонатан. Но раз уж ты здесь, вероятно, ты сможешь оказать мне услугу. Твоей нареченной необходимо больше гулять на свежем воздухе. Я же, в свою очередь, не прочь немного вздремнуть.

Розамунда подавила зевок – даже зевала она с непревзойденным изяществом, – после чего одарила Давенпорта ослепительной улыбкой: