Мой прекрасный негодяй

– Вовсе нет, – ответил Давенпорт. – И если семейная жизнь превратила тебя в сварливую мегеру, Рози, могу лишь пожалеть, что ты не осталась незамужней. Без партнера, если можно так сказать. – Он, нахмурившись, взирал сверху вниз на ее совершенную красоту. – Впрочем, держу пари, что тебе еще никогда не приходилось подпирать стену во время танца.

Тут он подумал о Хилари, твердо дав себе слово, что она тоже не останется без кавалеров. Но прежде чем беспокоиться о том, кто будет с ней танцевать, сначала ему следовало обеспечить для нее лондонский сезон и приглашение на бал.

– Это не извиняет твое опоздание, – произнесла Розамунда.

Он сурово посмотрел на кузину, и тут возле ее рта появилась ямочка.

– Ох, прости меня, – вздохнула Розамунда. – Я и впрямь порой веду себя как мегера. Просто я очень устала и к тому же немного не в настроении сегодня вечером. Понятия не имею, почему я сочла удачной мыслью дать бал, когда я выгляжу и чувствую себя совсем как один из воздушных шаров мистера Симпкинса – только далеко не такой легкой на подъем.

– Ты не в духе потому, что тебе не хватает обычных знаков внимания. И я знаю в точности, как это можно исправить.

Он наклонился и прошептал ей что-то на ухо. Розамунда так и прыснула со смеху, каким-то образом ухитрившись слегка ударить его по запястью веером и при этом не сбиться с такта.

– Льстец!

Однако Давенпорт видел, что его замечания, сколь бы возмутительными и неуместными они ни были, подняли ей настроение. Она так и просияла, глядя на него снизу вверх, и он задавался вопросом, почему смех такой блистательной красавицы, как Розамунда, не оказывал на него особого действия, в то время как редкая улыбка на лице другой юной леди переворачивала у него все внутри, вызывая смущающее и прежде неведомое ему чувство.

Впрочем, он не стал задерживаться на этой мысли, а предоставил Розамунде самой перевести разговор в нужное ему русло.

– Гриффин говорит, что ты хочешь попросить меня о какой-то услуге, – заявила она напрямик.

– Вот как? И это все, что он тебе сказал?

– Нет, конечно. Он рассказал мне все. Ты же знаешь, что он ничего не может скрыть от меня, если я твердо решила выпытать у него правду. Где она? И как, скажи на милость, ты мог взять на себя ответственность за нее?

– В данный момент она наверху, в постели. – Давенпорт решил ответить сначала на более легкий вопрос. – Что же до остального, то я встретил ее совершенно случайно, спас во время грозы и проводил домой. Ее зовут мисс Хилари Девер. Одна из родственниц Гриффина, как тебе известно.

– Да, он мне об этом говорил. Но, как ты понимаешь, это само по себе не может служить рекомендацией. – Розамунда поджала губы. – Деверы в лучшем случае люди бесшабашные, а в худшем… О да, я знаю, что с моей стороны неприлично отзываться в таком тоне о семье моего мужа, но смею заметить, тебе и самому об этом известно.

– Да, известно. Но она совсем другая.

Розамунда с сомнением взглянула на него.

– По словам Гриффина, она скорее всего твоя очередная пассия. Это так, Джонатан? Если ты посмел привезти подобное создание в мой дом…

Раздосадованный Давенпорт хмуро взглянул на нее:

– Неужели, по-твоему, я способен на такое?

– В этом-то весь вопрос, – ответила Розамунда. – Тому, прежнему Джонатану такое и в голову не пришло бы. Но тот человек, которым ты стал сейчас…

Встревоженное выражение его лица застало Розамунду врасплох. О черт! Он мог быть негодяем во многих отношениях, но даже помыслить не мог о том, чтобы пятнать репутацию собственной кузины.

– Что ж, забудь об этом, Рози. Не только с моей стороны было бы низко привозить свою любовницу в твой дом, но с чего я вдруг стал бы это делать? Будь она и впрямь моей пассией, как ты ее называешь, я бы просто устроил ее со всеми удобствами в каком-нибудь маленьком особняке в Кенсингтоне. И мне не было бы никакой необходимости подыскивать какую-нибудь респектабельную даму, чтобы сопровождать ее в свет на время сезона.

Ее лицо так и застыло.

– Сезона? Ты с ума сошел?

Положительно, их разговор пошел вкривь и вкось. Ему не часто случалось просить других об услуге – он всегда был слишком самодостаточен и к тому же слишком много лет прожил в одиночестве.

Давенпорт неловко буркнул:

– Возможно, сейчас не самое подходящее время, чтобы упоминать об этом.

– Да, пожалуй, – произнесла Розамунда с непривычной резкостью. – Сначала ты пропал, а потом ввязался в драку, не так ли, Джонатан?

– Ты же знаешь, что я не какой-нибудь неряшливый школяр.

– Ты бы мог меня провести, – пробормотала Розамунда. – А что скажет на это Сесили, я боюсь даже подумать.

У его дорогой сестрицы, безусловно, найдется что сказать – в этом Давенпорт был совершенно уверен. Он знал, что Розамунда просто не сможет держать это при себе. Оставалось лишь надеяться, что ему удастся избежать выговора от Сесили во время бала.