Мой прекрасный негодяй

Как только ее братья прибыли в Лондон, они наверняка в первую очередь рассказали о ее выходке именно лорду Деверу.

Она пыталась справиться с ощущением тошноты. Обычный способ общения Девера, состоявший из длинной череды криков и оскорблений, ей глубоко претил.

Розамунда одобрительно кивнула:

– Я надеялась, что вы будете в состоянии рассуждать здраво. А теперь пройдемте в гостиную. Семья уже собралась там. Мы устраиваем нечто вроде военного совета.

– Погоди. – Давенпорт положил ладонь ей на руку. – Кто именно собрался там? И какое отношение к делу имеют остальные члены семьи?

Розамунда широко распахнула глаза.

– Сесили, разумеется. И Монфор тоже. – Ее лоб пересекла хмурая складка. – Не знаю, каким образом герцог узнал об этой истории, но, уверяю тебя, я ничего ему не говорила, равно как и Сесили. Однако он сопровождал лорда Девера.

– О черт! – пробормотал Давенпорт.

У Хилари сердце ушло в пятки. Одно дело – подвергнуться допросу с глазу на глаз со стороны ее опекуна, лорда Девера, и совсем другое – позволить ему распекать ее в присутствии посторонних людей, да еще самого герцога! Лорд Девер, без сомнения, сделает все, чтобы ее унизить.

– И леди Арден в придачу, – безмятежным тоном добавила Розамунда.

– Что? – Давенпорт в отчаянии вскинул руки. – Теперь чисто семейное дело, требующее сугубой осторожности, станет достоянием всего света.

– Не станет, мой дорогой, – отозвалась Розамунда. – Никто из этих людей не имеет ни повода, ни привычки сплетничать. И ты должен признать, что как Монфор, так и леди Арден оказывают на лорда Девера цивилизующее воздействие. А теперь пойдем. Нам нужно решить, как быть.

Она выплыла из галереи, словно капитан, ведущий за собой караван кораблей.

Ноги Хилари беспомощно волочились. Давенпорт подхватил ее под локоть и развернул к себе:

– Вы же знаете, что вам нет нужды там находиться.

– Нет, есть, – ответила она. – Мне нужно заручиться поддержкой лорда Девера для моего выхода в свет. Он мой опекун. Помимо того, что он вправе отослать меня обратно в Грейндж, в его руках все мои деньги.

Давенпорт нахмурился, приоткрыл было рот, собираясь что-то сказать, но потом снова закрыл его.

– Что ж, ладно.

Он подхватил ее под руку, и они вместе проследовали за Розамундой.

– Но вам вовсе незачем выслушивать разного рода глупости со стороны любого из них. Они могут… внушать страх.

И это, как подозревал Давенпорт, было еще мягко сказано.

– Я уже успела привыкнуть к шуму и угрозам со стороны таких, как лорд Девер.

Его губы сжались.

– Гм-м… да, но вы не привыкли к…

Тут ему пришлось прерваться, ибо они находились уже на пороге гостиной.

Грандиозные пропорции этого алого с золотом салона были явно рассчитаны на то, чтобы с первого взгляда поражать воображение. И это зрелище действительно вызвало у Хилари благоговейный трепет – в той же мере, в какой ее обескуражил вид присутствовавших в комнате людей. По какой-то непонятной причине они все собрались небольшой группой возле камина у противоположной стены, и, чтобы поравняться с ними, Розамунде и следовавшим за ней Давенпорту и Хилари пришлось пересечь всю комнату.

Никто из них не произнес ни слова, все смотрели на постороннюю в их среде. Хилари казалось, что их взгляды пронзали ее подобно горячим иголкам. Все, что она могла слышать, был стук ее собственных каблучков, а также туфель Розамунды и Давенпорта по выложенному паркетом полу, эхом отдававшийся в тишине зала: цок-цок-цок.

Девушка попыталась взять себя в руки и успокоиться. Внутри она могла представлять собой клубок нервов, но ни в коем случае не хотела показывать, до какой степени была напугана.

Давенпорт отыскал ее руку и украдкой пожал. Без сомнения, он хотел ее успокоить, однако Хилари едва из себя не выскочила. Ее охватила странная смесь потрясения, смущения и ярости.

Она вырвала у него руку. Чего он добивался? Показать всем этим людям, что они находились в более близких отношениях, чем то позволяли приличия? Подобное поведение могло резко понизить ее шансы с самого начала.

Когда они наконец достигли группы ожидавших их высокопоставленных особ, Розамунда представила их друг другу, а Хилари попыталась тем временем наскоро составить себе представление о характере каждого из присутствовавших.

Ей тотчас же бросилось в глаза сходство между Сесили, герцогиней Ашборн, и ее братом – те же темные волосы и той же формы глаза, что и у Давенпорта. Живые глаза, полные энергии и ума. И враждебности. Хилари в точности знала, как именно смотрела на нее герцогиня – как на расчетливую девицу, решившую заманить в свои сети ее брата. Что ж, чем скорее она избавится от этого ложного представления, тем лучше.

– Ваша светлость, – обратилась к ней Хилари, сделав реверанс еще глубже и изящнее, чем тот, которым она удостоила Розамунду.

Никакого предложения называть ее по имени от Сесили не последовало.