Мой прекрасный негодяй

– Была ли ваша сестра счастлива в доме герцога?

Последовала долгая пауза, затем он глубоко вздохнул:

– Не знаю. Об этом мы тоже никогда не говорили, разве что в нескольких словах. Сейчас она счастлива, и это настоящее благословение.

Хилари бросила беглый взгляд на миссис Уэйкер. Сегодня вечером та была непривычно молчаливой. Вероятно, она была обескуражена бесцеремонным вмешательством Давенпорта в их дела этим утром или же не без тревоги ожидала встречи с известными своим высокомерием Уэструдерами. Да и кто бы стал осуждать ее за это? У самой Хилари нервы были натянуты до предела.

Когда Хилари, опираясь на руку Давенпорта, переступила порог гостиной в Мос-хаусе, она всячески старалась не подавать виду, до какой степени была напугана. По крайней мере лица некоторых из присутствующих были ей знакомы, а Розамунда одарила ее ободряющей улыбкой. Сесили приветствовала ее достаточно сердечно, однако Хилари понимала, что у герцогини еще не сложилось окончательного мнения о невесте ее брата.

Здесь же собрались и мужчины из семейства Уэструдеров. Если бы Хилари не научилась так ловко скрывать свои чувства, находясь в обществе, она бы наверняка приоткрыла рот при виде такого количества выставленной на обозрение мужской красоты.

Виконт Лидгейт напоминал своим видом златокудрого Адониса, безукоризненно одетый, но ни в коем случае не изнеженный, скорее напротив. У него был такой же сильный, волевой подбородок, что и у его кузенов, а ясные голубые глаза смотрели настороженно, словно он в любую минуту ожидал неприятности и готов был на нее реагировать.

Она заметила, что под глазом у Лидгейта проступал бледнеющий синяк – очевидно, того же происхождения, что и синяки на лице Давенпорта.

Виконт склонился к ее руке:

– Как вы сами видите, мисс Девер, я ношу на себе отметины, оставленные рукой вашего нареченного. Из-за них я уже несколько дней не показываюсь в городе.

На короткое мгновение Хилари встретилась взглядом с Давенпортом. Его бровь изогнулась, он усмехнулся, отчего внутри ее совершенно необъяснимым образом разлился теплый свет.

– Похоже, ему нравится ввязываться в драки, – сказала она, обращаясь к лорду Лидгейту.

– Возможно, вы сумеете отучить его от этой привычки, – произнес Лидгейт, сопровождая свои слова ослепительной улыбкой. – Мы все должны быть признательны вам за это, не так ли, Бекингем?

Лорд Бекингем возвышался рядом с ней подобно монолиту. Боже правый, ростом он не уступал Давенпорту и напоминал прекрасную статую, высеченную из гранита. Темноволосый, серьезный, с добродушным блеском в глазах Бекингем произнес:

– Тем, что сегодня вечером наш кузен вообще находится здесь, рядом с нами, мы обязаны именно вам, мисс Девер.

– Мне? – Она рассмеялась. – Но я ничего такого не сделала, уверяю вас. Лорду Давенпорту не терпится убедиться в том, что мой дебют имеет успех, и для этой цели он собирается заручиться поддержкой его светлости. Однако все это было идеей самого Давенпорта.

Оба молодых человека переглянулись с весьма многозначительным видом, однако смысл его оставался для Хилари столь же темным, как китайская грамота.

Неужели для них и впрямь было так важно, что этим вечером Давенпорт присоединился к семье за обедом? Судя по выражениям лиц его кузенов, да. Неужели ему так отчаянно не терпелось выдать ее замуж за кого-то еще, что ради этой цели он даже изменил собственным привычкам? Мысль, безусловно, удручающая.

Атмосфера вокруг царила непринужденная – насколько она вообще могла быть непринужденной в таком аристократическом доме, как Монфор-хаус. Розамунда, взявшая на себя роль хозяйки, сделала знак Лидгейту сопровождать к обеденному столу миссис Уэйкер, а Хилари между тем оказалась рука об руку с Бекингемом.

– Полагаю, вам нравится в Лондоне, мисс Девер? – осведомился Бекингем низким звучным голосом, излучавшим такую непоколебимую уверенность в себе, что Хилари тотчас ответила:

– Да, очень.

Теперь, когда опасения быть отправленной домой остались позади, она понемногу начинала получать удовольствие от пребывания в столице. Общество этим вечером внушало ей гораздо меньше страха, чем она сама ожидала.

– Сегодня я отправилась за покупками на Бонд-стрит, – добавила она с улыбкой. – Вы и представить себе не можете, до чего это было увлекательно.

– Вы забываете, что я много лет прожил с Розамундой и Сесили, – ответил Бекингем. – Так что, полагаю, я в полной мере знаком с удовольствием, которое доставляет прогулка по магазинам.

Она вспомнила утверждение Давенпорта, что он гораздо лучше знает толк в том, как раздеть даму, чем в том, как ее одеть, и покраснела.

– В таком случае вы разбираетесь в таких вещах лучше большинства мужчин, – заметила она. – Это сослужит вам добрую службу при вступлении в брак, милорд.

По его лицу пробежала тень.

– Как скажете.

В течение нескольких мгновений Бекингем молча рассматривал бокал с вином.