Мои пригорки, ручейки. Воспоминания актрисы

Когда Виктюк уехал, я осиротела и искала, с кем бы мне дружить в ГИТИСе. Подружилась с Инной Гольдберг, которая училась младше меня на курс. Потом она взяла себе фамилию Ростова. Инна была типичная еврейка, очень тоненькая, хорошенькая, умница. И я попала под её влияние. Она мной руководила. Инна очень рано вышла замуж за какого-то музыканта и жила с ним не в общежитии, а в квартире. Потом она устроилась в областной театр, а меня приняли в Театр имени Моссовета. Инна ко мне приходила в подвал, как к себе домой. Однажды она зашла, а у меня был Лёнька. И Инна у меня спрашивает: «Это кто такой? Зачем тебе этот еврейчик нужен?» – «Как?» – «А ты что, не видишь, что ли?» – «Нет».

Лёня вырос в аристократической семье, для меня, девочки из Сибири, он казался воплощением иной, незнакомой среды. Лёнин папа, Михаил Натанович Непомнящий, окончил знаменитую школу Столярского в Одессе, учился вместе с Ойстрахом и был первой скрипкой Большого. Симпатичный, со светлыми прозрачными глазами, он походил на Утёсова. А мама, Фаина Васильевна Львова, дочь русского священника, красавица с лицом мадонны, пела в хоре Большого театра. У них было два сына – Леонид и Валерий. Валера стал скрипачом, как папа, а Лёньку отдали в Строгановку, потому что он хорошо рисовал. Когда мы познакомились с Лёней, его родители были в разводе и он жил с мамой.

Однажды Лёня объявил: «Мне не надо сейчас жениться, но я предлагаю тебе выйти за меня замуж!» Фаина Васильевна была недовольна выбором сына. Ей не нравилось, что Лёнька взял жену, во-первых, из Сибири, во-вторых, из подвала, а в-третьих, ещё и артистку! Потом она ко мне относилась более-менее хорошо. А Михаил Натанович надеялся, что его непутёвый сын со мной остепенится. Я, видимо, внушала доверие: серьёзная, в очках, практически непьющая.

Мы поженились в 1963 году. Свадьбу играли в нашем подвале. Пришли Лёнины родители, а мой папа находился в Бресте. Я была в скромной бежевой кофточке и коричневой юбке, которую мне кто-то сшил, и она на моей стройной фигуре очень хорошо сидела. Папа Миша отдал нам свою 8-метровую комнату в коммунальной квартире. Когда мы там поселились, вышла старушка и сказала: «Ещё хозяин до революции хотел этот дом снести, а он до сих пор стоит…» А в комнату на 1-й улице Строителей, которую я получила в 1962 году, поехала моя мама.

Муж не сдержал слово. Пить он не бросил. Я не спилась с ним, потому что у меня был такой организм: после четвёртой рюмки всё шло назад. А с этими художниками я бы однозначно слетела с катушек. Лёня пил почти постоянно. Организм был молодой.

Лёнька шикарно готовил. У нас был огромный казан, в котором он творил свои гастрономические изыски. На Лёнино угощение слетались все мои друзья. Актёры – народ голодный, поесть никогда не откажутся. Пили много. Мы тоже ходили на разные вечеринки. Как-то приехали к драматургу Михаилу Рощину. Он тогда был женат на актрисе Лиде Савченко. Лида сыграла в нашумевшем спектакле Анатолия Васильева «Взрослая дочь молодого человека».

Рощин предупредил: «У нас, кроме нескольких картошек в мундире, ничего нет». И с двумя сумками еды мы отправились в гости. Было весело. Лидка хохотала, Миша сидел в расстёгнутом халате, с голыми ногами, а их маленькая дочка Наташа ползала под столом у папиных ног и говорила: «Лолоськи мои». Мой муж обожал общаться с богемой, его интересовали театральные премьеры. Как-то он даже выдал: «Я бы давно тебя бросил, если бы не твои друзья».

С Лидой я познакомилась на какой-то вечеринке. Мы приглянулись друг другу, и Лида потянулась ко мне. А в это время у меня была присказка «солнце моё», я ко всем так обращалась. И Лиде это очень понравилось.

Она была щедрым человеком и чувствовала талантливых людей на раз, видела каждого изнутри. И всегда мне говорила, когда у меня были депрессухи, расстройства, нервы: «Валя, ты удивительная, неповторимая, ни на кого не похожая…» Я привыкла слышать от неё теплые слова поддержки. Мне это было не только приятно, но и помогало жить. Лиде я платила такой же любовью и восхищением.

Я понимала, что у меня всё-таки сложилась жизнь: я снимаюсь в кино, я востребована как актриса. А у Лиды не заладилось с этим. Она не снималась, поэтому выхода на большую публику, на большую аудиторию у неё не было. Но это обстоятельство мне нисколько не мешало говорить, что она потрясающая актриса и очень хороший человек.

Она родом из Грозного, мама у неё была дворянка. Как они попали с мамой в Грозный, я уже не помню. У неё всегда имелись какие-то истории, а как она умела рассказывать анекдоты! Конечно, она помогала своему мужу Мишке. Мне кажется, это была настоящая пара.

Мы с Лидой дружили, ходили на премьеры, она ко мне, я к ней. У нас были одни интересы, общались мы потрясающе. Я с ней советовалась по поводу ролей.