Мой путь к мечте. Автобиография великого модельера

People’s Place приносил хороший доход, но мы не занимались накопительством. Мы платили наличными за серебристый «Порше 911» и выкладывали сразу всю сумму. Зафрахтовали самолет, чтобы вместе с друзьями попасть на концерт Стиви Уандера в Сиракузах, и наняли лимузин, который доставил нас на площадку за сцену. Однажды мы с Ларри и наши девушки подъезжали к Рочестеру в нашем красивом новом «Мерседес-Бенц», чтобы посмотреть выступление «Роллинг Стоунз», когда нас остановили за превышение скорости.

— Офицер, — сказал Ларри, вежливо предлагая посмотреть на заднее сиденье. — У меня там звезды рок-н-ролла.

Я опустил стекло.

— Нам нужно попасть туда.

Мы получили полицейский эскорт.

Наш друг Эдди Рэйвелсон держал крутой бутик в Бостоне и был связан с туристическим агентством International Weekenders. Он находил доступные места на групповые туры, которые не были распроданы. Эдди обычно звонил и спрашивал: «Ребята, вы хотите слетать в Бразилию? У нас есть два свободных места», или: «Вы хотите съездить в Мачу-Пикчу?[48]

» За шестьдесят баксов мы проходили на борт самолета. В Гонконг летали на винтовом самолете; нас разместили в приличной гостинице, и у нас было несколько дней, чтобы посмотреть город. Мы отправились в яхт-клуб, где я спросил, можно ли увидеть капитана судна. Выбрали 80-футовую[49] яхту и сказали: «Хотелось бы опробовать ее в течение дня; мы заинтересованы в покупке». Нам предоставили яхту и экипаж. Для нас не было ничего невозможного.

Глава пятая

От главы первой к главе одиннадцатой

Некоторые из наших самых важных уроков извлечены из неудачи

Я был в одном из своих магазинов, когда Ларри позвонил из Нью-Йорка и сказал: «Кажется, я раздобыл нам работу дизайнеров».

— Ух ты, круто! — обрадовался я.

Калифорнийской компанией Santa Cruz Imports с демонстрационным залом по адресу: 1407 Бродвей управляла группка хиппи, которые в основном привозили женскую одежду из Индии — блузки в деревенском стиле, украшенные вышивкой и бисером. Ларри занимался там закупками, когда они упомянули, что хотят открыть линию мужского трикотажа, и Дэвид Хирш, владелец, сказал, что они готовы посмотреть наш материал. На время я отложил свою работу с джинсами и начал конструировать рубашки. Мы разработали трикотажные рубашки с воротниками из марлевки с узором «тартан», мадрасской клеткой и прорезными карманами, обработанными обтачками из ткани в клетку (я использовал известные мне ткани, которые применяли на индийских фабриках). Я предложил объединить индийские ткани с трикотажными материалами, которые не производились в Индии в промышленных масштабах. Хирш согласился. В знак уважения к южнокалифорнийскому образу жизни Санта-Круза они назвали нашу линию Ripple Knits.

Наша первая коллекция не была точным попаданием.

Мы изготавливали товары на фабрике Милсан-миллз в Лебаноне, штат Пенсильвания, принадлежавшей Ларри Грину. В то время я считал его пожилым человеком, но в действительности ему было, вероятно, около пятидесяти. Ларри досконально знал трикотажный бизнес, поскольку в течение десятилетий выпускал эту продукцию; он научил меня разбираться в сортах и плотности трикотажного полотна и одежды. Фабрика производила большое количество мужских рубашек — в основном для гольфа. Мои модели должны быть приталенными и элегантными. Я хотел, чтобы у моих рубашек из трикотажа в резинку были кнопки, как на детской одежде, набивной рисунок и мягкое на ощупь полотно из Индии наподобие трикотажа от Michael Milea, который производили в Гонконге. Но когда мы принесли свои эскизы, консервативные лекальщики в Милсан-миллз не понимали, как конструировать наши модели. Очень трудно было донести наши идеи, ведь они были опытными производителями настоящих мужских рубашек, а мы — молодые выскочки, которые не знали азов производственного процесса. Они не могли взять в толк, что мы придумали одежду для парней с волосами до плеч, которые носят бархатные клеши с посадкой на бедрах, блузы, сапоги из змеиной кожи на платформе с высокой пяткой и тусуются в клубе Max’s Kansas City. Как бы то ни было, Ларри Грин отнесся к нам по-отечески, и, полагаю, он думал, что у нас есть потенциал; но при очередной встрече, кажется, он бывал не слишком доволен.