Мой ректор военной академии (СИ)

Потом милорд Верд подхватил меня на руки, подошел к коню и легко закинул меня боком на седло. О-хо-хо! Как же я завтра ходить-то буду? Не говоря о том, чтобы сидеть? Как они вообще умудряются после езды верхом с отбитым мягким местом договариваться?

Милорд Верд, между тем, вскочил в седло сам, придерживая меня одной рукой. И так ловко у него получалось - загляденье!

Застоявшийся конь резво взял с места бодрой рысью.

- Будет впредь вам наука оставлять мужские дела - мужчинам, - прошептал мне на ухо милорд.

- Так я ни о чем не жалею. И ни на что не жалуюсь, - отвечала я, стараясь не зацикливаться на своих неприятных ощущениях.

- И уже можете говорить, - довольно проговорил он.

Какое-то время мы молчали - я пригрелась, и у меня стали закрываться глаза - и это несмотря на неудобную позу. Мне пришлось изо всех сил бороться с дремотой. Еще не хватало романтично заснуть у мужчины на руках. Я представила, как мы подъезжаем к порогу, как милорд снимает меня с седла... И все это на глазах у прислуги... Представила лица... Нет... Не стоит.

- Вы можете оставить меня у того камня, где забирали? - обратилась я к мужчине.

- Хотите вернуться домой одна? Не хотите сплетен?

- Не хочу, - согласилась я. - Лучше будет, если мы вернемся домой по отдельности. Сначала вы - с парадного крыльца, как положено. А потом тихонько проберусь и я.

- Согласен. Только я сначала прослежу, что вы добрались домой. А потом появлюсь - минут через двадцать. Я, во всяком случае, теплее одет.

Наверное, это было нервное, но я захихикала.

- Что с вами?

- Простите, милорд, но все это... Так нелепо.

- Слухи, порочащие репутацию, вы называете нелепостью?

- Именно так. И всегда не понимала: зачем это кому-то надо... Ну, занимайся своей жизнью - и не лезь в чужую... И все будет гораздо спокойнее и приятнее.

- Возможно, - проворчал он. - Но не в нашем мире.

"И даже не в моем", - хотела сказать я, но вовремя прикусила язык.

- Как Рэм и Пауль?

- Рэм - хорошо. С чувством выполненного долга. Пауль же... В смятении. Я у него поинтересовался еще - была ли у него задача убить юного барона. Ваш сын ответил, что нет. Тогда я задал вопрос - почему он таким образом выстроил поединок? Не прощупывая противника, не интересуясь его стилем ведения боя, так рискованно... Один удар - и смертельный...

- Они в карцере заперты поодиночке?

- Естественно.

- Бедный мальчик. Он с ума сойдет от переживаний...

- Оставьте эти... стенания. Он - мужчина. И должен понимать, что делает. К тому же, ему некогда переживать. У него задание - подготовить доклад по кровеносной системе. Вены, артерии. Куда бить, чтобы противник истек кровью практически мгновенно. Куда бить, чтобы не дать подняться, но не убить. Куда бить, чтобы напугать - не больше. Куда и как бить, если речь идет о дуэли до первой крови. Книги ему доставят.

Я задумалась. Паша ведь занимался спортивным фехтованием на рапирах. Они же в защите - в кевларовых куртках. Да и на острие шпаги надет специальный наконечник. Ударить надо быстро - в любую часть туловища - "кроме затылка" - так им, кажется, говорили. Вот он и сделал то, чему его учили...Куда открылся юный баронет - туда и ударил. А про отсутствие защиты просто забыл с перепугу...

- Прибыли, - отвлек меня от рассуждений голос милорда. Меня спустили с коня.

- Спасибо вам, - проговорила я - и стала снимать с себя плащ.

- Что вы делаете? - раздраженно пророкотал мужчина.

- Мы же явились домой не вместе и с разных сторон, - холодно-то как! - следовательно, мне весьма проблематично будет объяснить, почему я пришла в вашем плаще. Держите.

- Бегите скорее!

А теперь бархатные нотки в голосе...

Я и пошла. Стараясь идти ровно.

Дом был ярко освещен огнями. В нем кого-то ждали - и мне на секунду стало жаль, что не меня...

- И все-таки эта новая Вероника - его любовница, - услышала я голос Каталины, когда шла по коридору мимо столовой, где ели слуги.

- Да с чего ты взяла? - это уже Оливия.

- Ну, какая с нее прислуга? - насмешливо проговорила наша повариха. - Смешно. Она ведет себя как хозяйка. И мальчишки эти... С ними тоже все не понятно. Может, это дети милорда?

- Не знаю, - не сдавалась Оливия. - Всяко может быть. Но первую ночь госпожа Лиззард провела у себя в комнате. А милорд - как я понимаю - у себя. Правда, Джон?

- Правда, - раздался голос старого солдата. - Только не стал бы милорд вводить в дом любовницу. Не порядок это.

- Но сейчас-то их обоих дома нет, - никак не могла успокоиться Каталина.

- Мало ли у кого какие дела, - это уже был голос мужа Оливии, Натана. - Вряд ли они любовники. Вы вспомните, что было, когда летняя экономка, молоденькая эта... госпожа Вероника, пробралась в спальню милорда. Как он с утра гневался, когда ее у себя обнаружил. Какой крик стоял!

- Конечно, он гневался. Он же прибыл домой изумительно пьяным. А она, девочка-дурочка, этим воспользовалась... А милорд - как любой мужчина - привык выбирать сам... - возмущенные объяснения Джона.

- А вы заметили, что у экономок - и у той, и у этой - имена одинаковые? - спросил Натан.

- И к чему бы это? - добавила Каталина.