Мои странные мысли

Сулейман. У меня не было намерения расстраивать бедную Райиху. Но в конце концов, разве истина не превыше всего? Она не сказала мне ни слова, просто попрощалась с Ведихой, взяла своих девочек и ушла. Раньше, когда им надо было уходить, я сажал их всех в свой фургон и сам подвозил до автобусной остановки в Меджидиекёй, просто чтобы они вернулись вовремя и Мевлют не обиделся на то, что никого нет дома. Дочки Мевлюта обожали кататься на фургоне. Но в этот день Райиха даже не потрудилась попрощаться со мной. Сомневаюсь, что, когда Мевлют вернулся, она спросила его: «Все эти письма ты писал Самихе?» Конечно, она недолго поплакала. Но, обдумав, она поймет, что я сказал ей чистую правду.

Райиха. Я сидела рядом с Фатьмой, держа Февзие на коленях, пока автобус ехал от Меджидиекёя до Таксима. Мои дочери всегда чувствовали, когда мама грустна или расстроена, даже если я им ничего не говорила. Когда мы пришли домой, я сказала, нахмурившись: «Не говорите отцу, что мы ходили повидаться с тетей Ведихой, ладно?» Мне пришло в голову, что, может быть, Мевлют потому и не хотел, чтобы я ездила на Дуттепе, чтобы держать меня как можно дальше от наветов Сулеймана. Как только я увидела вечером милое, детское лицо Мевлюта, я поняла, что Сулейман лгал. Но на следующее утро, когда девочки играли снаружи в саду, я вспомнила, как Мевлют посмотрел на меня на вокзале в Акшехире, и вновь забеспокоилась… В тот день Сулейман был за рулем фургона.

Я вынула письма и, снова перечитывая их, успокоилась. Я чувствовала себя виноватой за то, что поверила в ложь Сулеймана. Но затем я вспомнила, что Сулейман сам приносил мне письма и что он использовал Ведиху, чтобы убедить меня бежать с Мевлютом, и ощутила неуверенность. Вот так я пообещала себе больше никогда не ездить на Дуттепе.

Ведиха. Однажды днем я вышла из дому, не сказав никому ни слова, и села на автобус до Тарлабаши, чтобы повидаться с Райихой. Увидев меня, сестра так обрадовалась, что слезы заблестели у нее на глазах. Она жарила курицу, перевязав сзади волосы, как шеф-повар, с огромной вилкой в руке, вся в клубах пахнувшего кухней дыма. Я обняла и поцеловала девочек, после чего она отослала их в сад поиграть.

– Они обе болели, иначе мы бы приехали, – пожаловалась Райиха. – Мевлют не знает о моих визитах.

– Но, Райиха, Коркут вообще не позволяет мне выходить из дому, даже в Бейоглу не отпускает. Как нам вообще видеться?

– Девочки теперь боятся твоих мальчиков. Помнишь, как Бозкурт и Туран привязали бедную Фатьму к дереву и начали стрелять в нее из лука? Они ей бровь рассекли.

– Не беспокойся, Райиха, я их сильно побила за это и заставила поклясться, что они никогда больше не будут обижать девочек. В любом случае Бозкурт и Туран до четырех часов в школе. Скажи, ты правда из-за девочек не приезжала или это Мевлют тебя не пускал?

– Мевлют здесь ни при чем. Винить надо Сулеймана; он пытается создать проблему. Он, например, говорит, что письма, которые Мевлют писал мне, когда был в армии, предназначались Самихе.

– Ох, Райиха, ты не должна верить Сулейману…

Райиха выхватила пачку писем со дна своей плетеной коробки для ниток и открыла наугад пожелтевший от времени конверт одного из них. «Моя жизнь, моя душа, моя единственная Райиха с глазами газели», – читала она, заливаясь слезами.

Сулейман.

Я не выношу, когда Махинур начинает насмехаться над моей семьей и говорить, что мы все еще деревенщина. Как будто сама она чиновница, дочка паши или жена доктора. После двух стаканчиков ракы она обычно начинает: «А правда, что ты был пастушком в деревне?» – и при этом поднимает свои брови так важно, будто это серьезный вопрос.

– Ты опять выпила слишком много, – говорю я ей.

– Кто, я? Ты пьешь намного больше меня, а потом теряешь контроль над собой. Ударь меня еще раз, и я познакомлю тебя с горячими щипцами для волос.

Я вернулся домой. Мать и Ведиха смотрели по телевизору, как целуются Горбачев с Бушем. Коркута не было, и я только подумал, что надо бы выпить последнюю на сегодня, как Ведиха поймала меня на кухне.

– Слушай меня, Сулейман, – сказала она. – Если из-за тебя Райиха перестанет приходить в этот дом, я тебе этого никогда не прощу. Она всерьез верит твоей лжи и твоим тупым шуткам, ты до слез бедную девочку довел.

– О, прекрасно, Ведиха, я ей ни слова больше не скажу. Но почему бы нам сначала не договориться о том, что было на самом деле, раз уж мы собираемся продолжать лгать, чтобы потом никому не было обидно?

– Сулейман, давай представим на минуту, что Мевлют и правда видел Самиху и влюбился в нее, но письма по ошибке писал Райихе, потому что думал, что это ее имя.

– Ну, как раз так все и было…

– Нет, больше похоже на то, что ты обманул его с целью…

– Я просто помог Мевлюту жениться.

– Пусть так, но что хорошего в том, чтобы бередить это сейчас? Зачем причинять бедной Райихе столько боли?

– Ведиха, ты долго делала все, чтобы найти мне жену. Теперь тебе пора посмотреть правде в лицо.