Мои странные мысли

– Нам сейчас просто нужно получить показания вашего отца, – объяснял офицер перепуганным девочкам.

Но Мевлют знал, что для полиции, касалось ли дело наркотиков, политики или обычного убийства, такие заверения были просто обманом. Иногда люди, которых уводили на допрос, не возвращались домой годами. Полицейский участок был всего в пяти минутах от его дома; им не было нужды посылать машину, если они всего лишь хотели отвести его туда для показаний.

Пока полицейская машина ехала по ночному городу, Мевлют повторял себе снова и снова, что он невиновен. А вот Ферхат мог преступить закон. Мевлют был связан с ним. Возможно, это значило, что он был виновен – по крайней мере, в своих намерениях. Чувство раскаяния окатило его, как волна тошноты.

Когда они приехали в полицейский участок, стало ясно, что полиция не собирается брать у него показания прямо сейчас. Он и предполагал, что будет именно так, но не мог избавиться от разочарования. Мевлют оказался в просторной камере. Кое-какой свет проникал от старой лампы в коридоре, но в глубине камеры было темно. Мевлют догадался, что в камере было еще двое. Первый человек спал. Второй был пьян и тихо ругался. Мевлют скорчился на холодном полу в углу камеры.

Воспоминания об испуганных и заплаканных лицах Фатьмы и Февзие терзали его душу. Единственное, что ему оставалось, – утопать в своих страданиях, пока не заснет, как он делал в детстве. Что бы сказала Райиха, увидев своего мужа прямо сейчас? Она бы сказала: «Разве я не говорила тебе держаться подальше от Ферхата?» Он вспомнил о том, как она отбрасывала волосы назад, вспомнил ее приступы ярости, ее озорную улыбку. Как здорово они иногда смеялись вместе! Если бы Райиха была теперь жива, Мевлют бы намного меньше опасался того, что может произойти. Полицейские наверняка собираются бить его, когда будут допрашивать утром; они даже могут отправить его на фалаку или пытать электричеством. Ферхат рассказывал много историй о жестокости копов. Теперь Мевлют был в их власти. Он боялся побоев и на военной службе, но там все завершилось хорошо. Он не спал всю ночь. Когда он услышал утренний призыв к молитве, он осознал, какое это счастье – свободно выйти на улицу в поток городской жизни.

Когда его привели в комнату для допросов, он был измучен усталостью и беспокойством. Что делать, если его ударят или станут бить по пяткам, пытаясь выбить информацию? Друзья Мевлюта с левыми взглядами рассказывали бесконечные истории о смелых людях, которые умерли, героически вынеся всевозможные пытки; ему хотелось подражать им, но что это за секрет, который он должен скрывать? Ферхат, должно быть, использовал имя Мевлюта в каких-то грязных делах. Да, он совершил большую ошибку, что пошел работать инспектором.

– Ты что, решил, что ты дома?! – рявкнул человек в гражданской одежде. – Не смей садиться, пока я не скажу!

– Извините… Я не сделал ничего плохого.

– Мы сами решим, сделал ли ты что-нибудь плохое или нет, но сначала давай посмотрим, умеешь ли ты говорить правду.

– Я буду говорить правду, – сказал Мевлют храбро и убежденно.

Похоже, его слова произвели на них впечатление.

Они спросили его, чем он занимался две предыдущие ночи. Он сказал, что ходил продавать бузу, перечислил, на каких улицах и в каких районах он был и в какие квартиры заходил в какое время.

Допрос застопорился. Мевлют посмотрел в открытую дверь и увидел, как в сопровождении полицейского провели Сулеймана. А он-то что тут делает? Прежде чем Мевлют сумел собраться с мыслями, полицейские сказали, что Ферхат был убит в своем доме две ночи назад. Они внимательно следили за реакцией Мевлюта.

– У Сулеймана Акташа и Ферхата Йылмаза ведь был какой-то конфликт, верно? – поинтересовались полисмены.

Мевлют объяснил, что это все уже давняя история; Сулейман ныне счастливо женат, у него есть ребенок, и он никогда не совершил бы ничего подобного. Копы напомнили, что жена Ферхата ушла от него и нашла прибежище в доме Сулеймана. Мевлют сказал, что ее побег не связан с Сулейманом. Он все равно больше не ходит в тот дом. Он слышал обо всем этом от Ведихи. Мевлют не переставая защищал невиновность двоюродного брата. Кто мог убить Ферхата? Подозревает ли Мевлют кого-нибудь? Нет. Слышал ли Мевлют об угрозах Ферхату? Были ли у его друга какие-то разногласия с коллегами по службе из-за денег или женщин? Нет, не было. Ожидал ли Мевлют, что Ферхата могут убить? Нет, не ожидал.

Иногда полицейские забывали о его присутствии и начинали говорить между собой о других вещах, приветствовали коллегу, который открыл дверь, поддразнивали друг друга.

Кто-то из полицейских сказал: «Все трое втрескались в одну и ту же девку!» Остальные засмеялись.

После допроса Мевлюта отправили назад в ту же камеру, и вот тут-то его охватила паника. На мгновение ему стало так страшно, что захотелось умереть. Но вскоре он понял, что, наверно, преувеличивает.