Мой сводный чёрт

— Полина, — поймал мой плывущий и влюблённый взгляд и брови вскинул вопросительно.

— Я… Ничего не буду… У меня денег с собой нет, — виновато прикусила губу.

Тёмный океан потемнел в негодовании. Втянула голову в шею, готовясь к тому, что Рома начнёт ругаться, но он только выпустил мою ладонь, оставил меня стоять возле витрины с мороженым, а сам подошёл к продавцу и что-то сказал. Достал из кармана карточку, расплатился и забрал из рук продавщицы сахарную вату розового цвета и стаканчик мороженого.

— Держи, — протянул мне мороженое.

— А ты? Ты не хочешь? — не спешила принимать лакомство из его рук.

— Не хочу сладкое, — парень дёрнул уголком губ.

— Спасибо большое, — приняла мороженое и с наслаждением откусила нежный пломбир.

Рома подошёл к лавочке, положил на неё мой и свой рюкзаки и сел, жмурясь от лучей солнца и держа в руке сладкую вату. На солнце его глаза казались янтарными. Настолько красивыми, что я застыла, рассматривая их и изумрудные крапинки в них. Рома смотрел в ответ серьёзно, взглядом скользил по моему раскрасневшемуся лицу. За спиной промчался самокат. Я вздрогнула. Вынырнула с глубин спокойного и умиротворённого моря. Уселась на край лавочки. Протянула всё же стаканчик мороженого Роме.

— Точно не хочешь?

Парень снова дёрнул уголком губ, после чего склонился и откусил кусочек вафельного стаканчика. Облизнулся. Но капелька пломбира застыла на его нижней губе.

— У тебя тут мороженое, — недолго думая, большим пальцем провела по его коже.

Рома замер. Услышала, как хрустнула в его пальцах тонкая палочка сахарной ваты. Заметила, что костяшки его пальцев побелели. Решила, что сделала что-то не так. Взгляд вскинула на Рому. При солнечном свете увидела, что зрачки в его глазах расширились. Парень качнулся вперёд, опустив взгляд на мои губы. Взволнованно выдохнула. Я уже почувствовала его дыхание на своих губах, когда послышался звук велосипедного звоночка. Он отрезвил, заставил отпрянуть, осознать, что я вновь чуть не поцеловалась с братом. Да и наша прогулка сейчас походила на свидание. Отвернулась.

Аппетит пропал.

Показалось даже, что солнце стало светить тусклее.

Это так глупо, так безнадёжно влюбиться в своего брата. Замирать от каждого прикосновения. Тянуться к его теплу. Дрожать даже от случайно брошенного взгляда. И ждать поцелуя.

— Пить будешь? — будто ничего не произошло, спросил парень.

Я кивнула, только сейчас осознав, что в горле сильно пересохло. Рома протянул мне бутылку. Открутила крышку, коснулась губами горлышка и вдруг подумала о том, что это можно считать за поцелуй. Ведь он тоже прикасался к горлышку губами. Покраснела. Сделала глоток и смочила пересохшее горло.

Без особого аппетита доела мороженое. Отщепила кусок сахарной ваты, когда Рома подсунул мне её под нос. Разговор больше не клеился.

Молча доели сахарную вату. И так же молча двинулись домой. Но только Рома снова держал меня за руку, перебирая пальцы. А я вновь смотрела на его профиль, сгорая от любви к нему.

Мой кактус больно кололся, но это не мешало новым нежным белым цветам распускаться в груди. Такой была моя любовь — колючей, болезненной, но светлой и чистой.

Глава 12

На соседней лавочке

— Ребят, я что-то не догнал, Чёрт с новенькой встречается? — Глеб перестал жевать и смотрел вслед уходящей парочке, забавно приоткрыв рот.

Снежана тихо рассмеялась и покачала головой, переглянувшись с Тошей.

— Ещё нет, — спокойно ответил парень. — Пока что.

Снежана улыбнулась, когда увидела, как Рома аккуратно взял девушку за локоть и отодвинул в сторону, убирая с дороги и позволяя самокату проехать мимо. Рукой прикрывая, чтобы Полину случайно не задели. А девушка, казалось, сама того не замечая, ближе жалась к Ромке. Вскидывала голову и с восторгом смотрела в лицо парня. Полным обожания взглядом шарила по его лицу.

Раньше для Снежки фраза «говорить глазами» звучала бессмысленно и пусто. Что глаза говорить могут? Глаза и глаза. Есть разрез, цвет и форма. Всё. Что они сказать могут, девушка не понимала. До того момента, как увидела глаза лучшего друга в актовом зале, когда Полина пела на сцене. Снежана привыкла к тому, что Рома в их компании был самым молчаливым и закрытым. А после гибели матери парень совсем отдалился, стал чужим, почти не появлялся в мастерской и в их компании. А в актовом зале он смотрел на Чижову горящими, пылающие жадностью глазами. Снежке было знакомо это чувство — когда смотришь на человека, глазами шаришь по каждому участку тела, пытаясь охватить одним взглядом, впитать и запомнить образ, чтобы прикрыть глаза и тут же его увидеть. Ромка смотрел на Полину именно так. Сжимал пальцы с силой, будто едва сдерживал себя от того, чтобы броситься вперёд и коснуться девушки. Проверить, настоящая ли она.

Снежана наблюдала за другом и безумно сильно радовалась тому, что девушка смогла растормошить друга, заставить проявлять эмоции, которые за восемь лет дружбы Снежка ни разу на его лице не видела.