Читаем Мой Террорист (СИ) полностью

Меня опять вызывает Гуров. Нехотя плетусь к нему в кабинет. Не знаю, что ему нужно на этот раз, последнее время я вообще стараюсь не попадаться ему на глаза, даже в кафе ходить перестал. Обедаю прихваченными из дома бутербродами. Но предчувствия у меня какие-то мрачные. Наверное, Клара наябедничала о моем раздолбайстве. В приемной хмуро киваю секретарше, она в этот раз почему-то смотрит на меня с любопытством.


Войдя, останавливаюсь у двери. Кабинет у генерального, как и положено по должности, немаленький, нет ни сил ни желания тащиться через этот аэродром. Выслушать его претензии я могу и здесь. Поскорее бы закончилось, хочу обратно, в бухгалтерию, на свое место, хочу отгородиться от этого враждебного мира монитором и стопками документов.


В этот раз Гуров сидит за столом. Он тоже пока не предлагает мне пройти. Удобно откинувшись в директорском кресле, разглядывает меня пристально и молча. Взгляд тяжелый, как бетонная плита. Чертов гребаный Террорист, нарочно действует на психику. Разыгрывает большого нехорошего босса, не хватает только ног на столе и толстой вонючей сигары в зубах. Этот взгляд давит на плечи, гнет меня к полу. Чтобы не смотреть, опускаю глаза. Последние дни февраля, солнце совсем уже весеннее, внимательно изучаю нарисованный его лучами квадрат окна на светлом паркете.


Наконец он интересуется, долго ли я собираюсь подпирать собой дверь. Прохожу. К столу не хочу садиться, пристраиваюсь сбоку на строгом жестком диванчике. Террорист усмехается, но не возражает. Спрашивает, как у меня дела в бухгалтерии, вроде бы Клара мной довольна. Вспоминаю, какую порку она недавно мне устроила. Разумеется, довольна, кто б спорил.


- Ты там не засиделся?


Пожимаю плечами. Засиделся? О, конечно, я там засиделся. С чего бы? Целых четыре месяца, безумно долгий срок. Да я там корни пустил. Крепкие и ветвистые. Вяло интересуюсь:


- Хочешь мне что-то предложить?


- Хочу. Место моего личного помощника.


Все-таки я последнее время какой-то заторможенный. До меня доходит не сразу. Когда доходит, удивляюсь, но тоже как-то вяло, вполсилы.


- Тебе же помощник не нужен.


- Был не нужен, теперь понадобился. Последнее время слишком много работы.


- Как же твои замы, твоя чудо-секретарша?


- У них у всех свои функции. Кроме того, Алла скоро выходит замуж и увольняется. Возможно, какое-то время тебе придется выполнять и ее обязанности. Разумеется, пока не найду нового секретаря.


Оказывается, нашу блонди зовут Алла. Не знал. Не отрывая взгляда от солнечных пятен, без особого интереса спрашиваю:


- Ее обязанности? Какие? Раздвигать перед тобой ноги?


Гуров возмущенно фыркает:


- У тебя чудовищно грязное воображение. И самооценка непомерно раздута, кому ты вообще нужен.


- Что тогда? Варить тебе кофе?


- Кофе? Кофе можно. Но, в принципе, могу и сам. Это, знаешь ли, довольно просто, у нас тут электрическая кофеварка.


- Почему именно я?


- А почему не ты?


Опять пожимаю плечами.


- Не вижу никаких причин. Нашел бы кого-нибудь более опытного.


- У тебя хорошее образование. Кроме того, ты совладелец компании, поэтому лично заинтересован в успехе. Это тоже большой плюс.


Вот интересно, он так подробно мне все объясняет, как будто даже слегка оправдывается. Как-то на него не похоже.


- Разве тебе самому не надоело в бухгалтерии? Не хочется попробовать себя в другой, более ответственной должности?


- Мне и так нормально.


Вот теперь он сердится. Снова этот презрительный взгляд. Но так даже как-то спокойней. Оправдывающийся Гуров меня пугает.


- Так я и знал. Прости, был о тебе слишком хорошего мнения. Показалось, что ты наконец-то взялся за ум. А ты, оказывается, просто нашел себе новую норку. Не очень удобную, но ты в ней как-то приспособился, прижился, уже немного ее нагрел и опять сложил лапки. Все-таки ты жуткое барахло.


Вот только не надо брать меня на слабо. Мне уже давно не пятнадцать, не поведусь. Поддаваться на провокацию не хочу, но все-таки меня задевает. Я тоже начинаю злиться.


- Может, ты не будешь говорить обо мне как о какой-нибудь… зверушке?


- А как еще о тебе говорить, если все так и есть? Не нравится? Не любишь правду в глаза?


- Да, не люблю! Ну и что?! А кто ее любит, эту твою «правду в глаза»? Ты сам, например, любишь?


Террорист на секунду задумывается, смотрит на меня с каким-то удивлением. Даже вроде бы весело.


- Да нет, я тоже, как все. Не люблю. Слушай, а ты любопытный тип. Мне нравится, как ты мыслишь. Как-то не совсем стандартно. Неплохое качество для личного помощника генерального директора. Соглашайся, это и в твоих интересах. У тебя будет возможность много узнать о работе компании. Ну, и оклад все-таки больше. За секретарские обязанности, естественно, доплата.


Задумываюсь. В общем, он прав. Прибавка зарплаты мне очень даже не помешает. И работа наверняка интересней, чем бухучет. Но все равно упрямо молчу, не хочу продаваться так сразу. Гуров опять раздражается.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное