Мои воспоминания. Том 1. 1813-1842 гг.

О каждом «особом происшествии» доносилось по начальству, и оно должно было быть засвидетельствовано в рабочем журнале начальствующими лицами. Эта сложная процедура была обязательна и при самых незначительных работах. Предвидеть в точности число рабочих и материалов, потребных на ремонт сооружения, скрытого под землей, невозможно. Понятно, что для избежания составления изменительных смет в рабочие журналы вносилось не то число рабочих, которое действительно находилось на работах, а сообразно тому, которое было положено по утвержденной смете. То же делалось и при еженедельном записывании употребленных материалов. Некоторых из сих последних не было возможности записывать иначе; например, по смете полагалась негашеная известь, и не было средств измерить, сколько еженедельно выходило извести из творил, в которых она была погашена. Конечно, подобные неправильности были возможны в том случае, когда подрядчик, принявший на себя с публичных торгов поставку рабочих и материалов по определенным ценам, не терял ничего от этих неправильностей; в противном же случае необходимо было прибегать к составлению изменительных смет. Сверх рабочих журналов выдавались подрядчикам или их приказчикам при работах особые книги для ежедневного записывания числа поставленных ими рабочих, которые ежедневно должны были свидетельствоваться производителем работ. Книжки эти прилагались к отчету и обыкновенно во время работ не велись, а по их окончании в эти книжки переписывалось то количество рабочих, которое было записано в рабочих журналах. Подрядчики или их приказчики очень хорошо знали, что записка в рабочих журналах числа ежедневных рабочих и употреб ляемых материалов не согласна с действительностью, а соответствовала утвержденной смете.

Так как в большей части случаев такая записка была им выгодна (сметы составлялись по прежнему урочному положению), то они за записку большего количества рабочих и материалов против действительно употребленного давали деньги тем производителям работ, которые входили с ними в подобные расчеты. Но многие инженеры и слышать не хотели о секретных расчетах с подрядчиками, и те, которые желали вести дело чисто, сильно путались в отчетности, так что в конце концов принуждены были записывать рабочих и материалы в книги как изложено выше, с тою только разницею, что они предоставляли всю выгоду подрядчикам, гнушаясь постоянно всякими с ними счетами, но, конечно, через это могли быть требовательнее насчет доброкачественности поставляемых подрядчиками материалов и исполнения работ. Таким образом, эта пустая регламентация приучала всех производителей работ ежедневно обманывать правительство, а некоторых к казнокрадству. Последние рассуждали, что нет причины, чтобы деньги, которых казна во всяком случае лишится, доставались одним подрядчикам, и потому делились с ними.

Сверх всех означенных книг производитель работ выдавал подрядчикам ежемесячно квитанции, которые заключали в себе итоги рабочих из рабочих журналов и выписки из статей прихода по материальной книге. Против каждого рода рабочих и материалов выставлялась частная цена, определенная предварительными на них торгами, и внизу итог. По этим квитанциям, по засвидетельствовании их директором работ, деньги выдавались из Московского экономического комитета путей сообщения, который заведовал хозяйственной частью по работам, независимо от управляющего округом путей сообщения. Во время работ велась еще книга, называвшаяся алфавитной материальной, в которую записывались поступившие на работу материалы по алфавиту, а именно под буквою А «алебастр», под буквою Б «бревна» и т. д., но случалось, что «сосновые бревна» писались под буквою С, «бутовый камень» то под буквой Б, то под буквой К. Вообще книга эта, цели которой я никогда не мог понять, представляла своего рода курьез.