Мой возлюбленный негодяй

— Потому что Грегор пожалел бедную голубку, и его жалость оказалась удивительно заразительной. — Шагнув вперед, он распустил ленту, которая стягивала одну из ее кос. — Но теперь я от жалости избавился. Терпение и млеко человеколюбия явно оказались бесполезными. Стой спокойно! Я всегда ненавидел эти косички. — Он развязал вторую косу. — Так-то лучше. — Густые пряди светлых волос заструились у него между пальцев. — Гораздо лучше. Пока мы будем здесь, не смей их снова заплетать.

Его действия были вызывающе интимными, распущенные волосы тяжело и чувственно легли ей на плечи. Он почти не прикасался к ней, но она ощущала жар его тела и знакомый, присущий только ему запах кожи и чистого льняного белья. У нее возникло странное ощущение, словно с каждым вдохом он входит в нее, заполняя все ее существо. Поспешно отступив на шаг, она спросила:

— Где я буду спать?

Он улыбнулся:

— Где пожелаешь.

Его голос был окрашен винно-красным цветом чувственности. Так уже было однажды, вспомнила Марианна, ночью у костра, когда его голос согревал ее, пьянил, как старое вино. Но тогда ей удалось избежать опасности.

— В таком случае я желаю спать в доме Дороти в Дорчестере.

Он покачал головой:

— Невозможно. — Потом указал на ведущую наверх лестницу: — Там четыре спальни. Выбери себе одну из них, которая тебе больше понравится. Я обычно занимаю ту, что расположена в конце площадки.

Она тревожно смотрела на него.

— Ты боишься, что я возьму тебя силой? Может быть, моя слава блистательного негодяя померкнет в твоих глазах, но я не любитель изнасилований. Просто я хочу создать условия, чтобы мы были близки — очень близки. А остальное я предоставлю совершить судьбе и природе. — Он кивком головы указал на одну из дверей, выходивших в гостиную: — Твоя мастерская. Я позаботился, чтобы тут были инструменты, стекло и краска.

— Чтобы я могла изготовить для вас Окно в Поднебесье? — Марианна презрительно улыбнулась. — Что вы собираетесь делать? Стоять рядом с плеткой в руках?

— Плетки тоже вышли из моды. Я просто хотел, чтобы у тебя было, чем развлечься. Я знаю, что ты привыкла работать, и хотел сделать тебе приятное.

Она прошла через гостиную и распахнула дверь, за которой оказалась комната с низким потолком, по которому шли дубовые балки. Темно-зеленые бархатные занавеси закрывали окно. Это мрачное помещение совершенно не походило на ее мастерскую в башне.

Но в центре комнаты стоял длинный стол, а на столе было стекло, инструменты и краски.

Она почувствовала, что страшное напряжение, которое владело ею с минуты отъезда из Камбарона, немного ослабло. Спасение. Она сможет работать!

— А ты, в свою очередь, будешь развлекать меня. — Джордан указал на огромное, напоминающее трон кресло, установленное в дальнем углу. — Я знаю, что три года назад тебе не хотелось, чтобы я смотрел на твою работу, но обстоятельства изменились.

— Ничего не изменилось. — Она подошла к окну и рывком раздвинула занавески, впустив в комнату солнечный свет. Потом она направилась к столу рассмотреть инструменты. — Сидите здесь, сколько хотите, я не буду обращать на вас никакого внимания, как и тогда.

— Тогда это произошло только потому, что я вел себя как мягкосердечный дурак. Будь уверена, если бы я поступил иначе, не прошло бы и недели, как ты уже делила бы со мной постель. А может, это произошло бы уже в ту первую ночь.

Она стремительно повернулась к нему:

— Нет!

— Да.

— Вы принудили бы меня?

— Никакого принуждения не потребовалось бы.

У нее вспыхнули щеки:

— Я — не леди Карлейль, и не та… я не такая, как они!

— Да, ты не такая, как они. Ты гораздо более живая — и в этом заключается и соблазн, и удовольствие. Ты с самого начала не хуже меня понимала, что происходит между нами. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Ты хочешь меня так же сильно, как я — тебя.

Его тон не допускал никаких сомнений, и уверенность Джордана заставила ее вдруг смутиться.

— Это неправда, — прошептала она чуть слышно.

— Это правда. — Голос у него чуть охрип. — Каждый раз, когда я был с другой женщиной, я хотел быть с тобой. Иногда я воображал, что это — ты. Разве с тобой не происходило что-то похожее? Разве ты никогда не думала, как мы…

— Нет!

— А я думаю, да. Может быть, ты себе в этом не признавалась, но разве не бывало так, что, просыпаясь среди ночи, ты ощущала…

— Я же сказала вам: нет. — Она нервно облизала губы. — Наверное, вы решили, что, если обольстите меня, я стану такой же слабой, как те женщины, и дам вам Джедалар.

— Грегор подтвердит тебе, что я всегда беру то, что хочу. Я думал, что соблазнение будет способом убедить тебя дать мне Джедалар. Но если этого не произойдет — ты все равно будешь моей. Я больше не могу ждать. Это все равно что разжечь огонь, но специально сделать его таким слабым, чтобы он не мог тебя согреть. В последние три года я чертовски замерз.

Он резко повернулся и ушел из комнаты.

Марианна неподвижно застыла у стола.