Мой враг, моя любимая

Но когда Ивар появился в дверях, мое сердце оборвалось и остановило бег. В руках своего тюремщика я увидела толстую железную цепь, похожую на ту, которой приковывали его самого к дереву во время поединка. Она оказалась достаточно длинной, чтобы позволить передвигаться в пределах комнаты и ванной, но почему-то легче мне не стало.

— Не делай этого… — хрипло пробормотала я и следила расширившимися от ужаса глазами, как Ивар вбивает в стену железное кольцо, дергает, чтобы проверить на прочность. Затем он подошел ко мне, опустился на одно колено. Смотреть в глаза избегал. Я не могла шелохнуться, пока Ивар подкатывал штанину моих джинсов.

Холодный железный обруч сомкнулся на щиколотке, и тогда Ивар, наконец, поднял голову и встретился со мной взглядом.

— Зачем? — только и выдавила я.

Он поморщился.

— Я больше не могу рисковать, Кира. Не могу доверять тебе.

Ивар потянулся, чтобы поцеловать. Его губы коснулись моих, язык ласково лизнул, приглашая ответить. Но я оставалась неподвижной.

— Кира, — Ивар отстранился, — не обижайся. Я обещал, что не трону тебя, но не говорил, что не стану ограничивать твои передвижения.

Я долго-долго смотрела в его виноватые глаза и чувствовала, как рушится то хрупкое единение, которое, казалось, возникло между нами в машине.

— Кира! — он несильно толкнул меня, и я упала на спину, уставившись в потолок. — Да что с тобой происходит?

Ивар навис надо мной. Я переместила взгляд на его лицо.

— Я освобождаю тебя от обещания не прикасаться. Можешь делать, что хочешь. Тебе ведь нужна покорная рабыня.

— Что? Мне не… — его глаза прищурились, — …покорная рабыня?

Я снова отвела взгляд в сторону, оставаясь под ним в прежней позе. Ивар зарычал и отпрыгнул от меня. Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Тогда я свернулась в клубок и заплакала.

14

— Что значит: «она не хочет тебя видеть»?! — взревел Ивар так, что стекла в окнах задребезжали.

Он честно выждал сутки, чтобы дать себе и охотнице остыть и пережить тот факт, что ей придется посидеть на цепи. Придумал и даже записал на листке бумаги целую речь по этому поводу. Мчался в поселение с дурацким букетом алых роз, который одурманивающе провонял весь его внедорожник, пока лежал на переднем сиденье. Автомобиль успел повидать многое, но розы… это было впервые.

И Ивар тщательно одевался, как светская красотка, собирающаяся на свидание. И что ему говорят в собственном доме? Охотница не хочет его видеть?!

— Она не хочет тебя видеть, — с виноватым видом повторил Лекс и развел руками.

Ивар отшвырнул букет в дальний угол — только лепестки в разные стороны брызнули — и принялся расхаживать по просторному холлу.

— Она не может не хотеть меня видеть! Это мой дом! Это мое поселение!

Лекс провожал его взглядом.

— Друг, я полностью на твоей стороне. Но женская кодла… они за нее, — он прищелкнул языком и покачал головой. — Поверь, против них мы бессильны.

— Женская кодла? — Ивар замер и поднял голову.

Он увидел, как со второго этажа по лестнице спустилась Мила. Она остановилась на самой нижней ступеньке, сложила руки на груди и скорчила Ивару хмурую мину. В ее кулаке был зажат нож. Следом за ней прошелестела хрупкая блондинка с огромными голубыми глазами. Та спряталась за спиной хозяйки дома и выглядывала из-за ее плеча. Последним к девушкам присоединился Никита. В руках он держал игрушечный автомат.

Ивар оглядел сборище и понял, что ему придется несладко.

— Никитос, ты же мужик, — попробовал увещевать он.

— Угу, — кивнул мальчик, — а Кира — принцесса, а ты — дракон. Я ее от тебя защищаю.

Ивар перевел взгляд на блондинку.

— А это кто?

— Ты не узнаешь? — Лекс приблизился и встал рядом, тоже рассматривая девушку. — Это — Тина.

— Что за Тина?

— Ну ты что? Мы ее забрали от Седого, — Лекс задержал взгляд на миловидном круглом личике и добавил: — Я тебя не виню. Сам едва узнал, когда Милка отмыла и платье свое дала, — он хмыкнул и пробормотал еще тише: — А она ничего.

Ивар подтянул отпавшую челюсть и пригляделся к девушке. Кто бы мог подумать, что она, и правда, окажется такой симпатичной? Длинные светлые локоны совсем не походили на ту серую паклю, которая свисала с ее головы прежде. А лицо за грязью раньше и рассмотреть-то не удавалось. И у нее, оказывается, имелась грудь. Очень даже высокая и полная, судя по очертаниям. Вот только взгляд оставался затравленным.

— Ты вообще мне новый гардероб должен, — вступила хмурая Мила. — Всех твоих девиц одеваю.

— Это — не моя девица, — показал Ивар на блондинку.

— Ну и что! — топнула ногой Мила. — Все равно ты ее привез.

Аргумент прозвучал весомо. Ивар переглянулся с Лексом и решил изменить тактику.

— Мила, ты же сама охотницу на дух не переносила. А теперь грудью на ее защите стоишь! А с тобой мы с детства в одной песочнице играли, по окрестностям вместе бегали. Я же твой самый близкий друг!