Мой выбор

– Сказал, говоришь, – развернулся ко мне всем корпусом Рунт и уставился с интересом. – А ты что же, ничего сама не помнишь?

Блин, может, не стоит палиться, что я «новенькая на районе» до такой степени? Одно дело признать, что у меня нет знаний о Пустоши и том же Радвелате, и совсем другое, что у меня их нет в принципе обо всем мире. Это все равно, что попросить уж прямо: «Разводите меня, лохушку такую, как только вам пожелается». А с другой стороны… Куда уж дальше? И чего им утруждаться дурить меня, если и так получают все, что хотят. Денег им моих не надо, а кроме секса, в котором пообещала не отказывать, с меня и взять-то нечего. Подняла кружку с каваком и приложилась основательно. В голове почти сразу начало приятно пустеть. А и фиг с ними, с умалчиваниями. В конце концов, я живой человек, а о пережитом при переходе ни с кем толком и не говорила. Пусть себе слушают.

– Ничего. Вот только что меня душил крылатый псих в моем мире – и вдруг очнулась на алтарном камне. – Меня невольно передернуло, и я прикончила залпом свое питье. Рунт тут же налил снова. – Холодно, мокро, горло адски болит. Привязана, так что и не шевельнуться. Темнота, костер пылает. Рядом чудища в балахонах, говорят на тарабарском. Я в первый момент языка не понимала. Попыталась сразу и сбежать. Руки чудом из ремней выкрутила, потихоньку и остальное отстегнула. Свалилась вниз, киоры эти давай орать, я – бежать. Не вышло. Застряла в преграде невидимой и задыхаться начала. Опять отключилась. В себя пришла в кровати в покоях этой Хитоми, – сделала жест рукой, указывая, собственно, на тело, что им обещано на всю дорогу до побережья, и прихлебнула еще. – Тело не мое. Где нахожусь – не понимаю. В зеркало смотрю… Мама дорогая, как так-то? Ничего не соображу, а тут Светила эти с Вайсом ввалились. Взялись меня крутить и как скотину на базаре рассматривать голышом. Возмутиться попробовала. Вайс принялся перед ними лебезить, типа я слаба и не в себе пока. Они покривились, но таки согласились отвалить. Сказали, вернуться через два дня и тогда уж… Пришлось делать вторую попытку. Надеюсь, с вашей помощью эта будет удачной. – Ну, можно сказать, подлизалась чуток. А что, мне не трудно, а мужикам приятно. И про Марта упоминать не стала. Себя сдаю с потрохами – мое право. А еще кого-то палить нечестно будет.

– Вот ты отчаянная девка, Соня! – ухмыльнулся Рунт, глядя, однако, очень пристально и серьезно. – Очнулась в чужом мире, знать ничего не знает, понимать не понимает, но рванула сломя голову куда-то. Я со страху, небось, еще на том камне бы помер.

– Ну да, ну да, – фыркнула я, чувствуя себя уже изрядно пьяненькой, – после всех тех страхов господних, что в этой вашей Пустоши насмотрелись.

– Сравниваешь! Это-то страхи понятные, к каждому знаешь хоть примерно, как подступиться, а то вообще другой мир! А ты один и ни риша не понимаешь.

Ну не одна, слава богу, но по сути верно. Тогда в первый момент было не до осмысления полного, а вот уже у Дишки, пока их ждала, таким ужасом и отчаянием чернющим иногда накрывало по ночам, что подушку грызла, только бы не завыть в голос. Все на ум приходило: и момент смерти во всех подробностях, и алтарь этот жуткий, и перспективы супермрачные. Что поймают, вернут, черт-те как накажут, а и не накажут, все одно ужас впереди. И что ничего не выйдет, нет способа вернуться и жить мне тут до конца. А что за конец мне светит? Чужой мир, всем на тебя плевать, жизнь твоя ничего не стоит. Я снова передернулась и мотнула головой, прогоняя ненужные сейчас эмоции.

– Так, я не поняла, ты сейчас зачем-то ко мне подлизываешься? – покосилась на Рунта.

– Дело к ночи, и дорога в кровать, чего же тут непонятного, женщина.

– Точно! – не смогла сдержать я смех. – А то уж испугалась, что ты сломался. Никаких тебе подколок и хамства с похабщиной аж целых пять минут.

– Ну не настолько я плох, – нахмурился на секунду Рунт, но тут же и улыбнулся. Именно улыбнулся. А ведь это в первый раз. Серьезно. Я моргнула, зависая, неотрывно глядя на него. Ясное дело, чего на него все Дишкины подавальщицы велись. И еще мне ясно, что я реально захмелела. – Ты и сама кусаться горазда.

– Соня, правильно ли я понял, что Светила с тобой после обряда постель не делили ни разу? – вступил в разговор Рэй, развеивая мое зачарование оборотнем. Я резко обернулась к нему.

Ой, божечки, это что, тот момент, когда парень спрашивает тебя о твоих бывших?

– Нет. – По-моему, развернутые ответы тут неуместны.

– А прежняя владелица тела часто с ними была?

– Очевидно, да, – не смогла не скривиться, припомнив телесную реакцию на золотомордых. – Вайс болтал что-то про любимицу или типа того.

Угу, а еще про каждую ночь на протяжении двух месяцев.

– То есть Хитоми была любимицей Светил еще до обретения маны?

– Ты с какой целью интересуешься? – прищурилась я подозрительно.

– Всего лишь прикидываю, в какую ярость они пришли после твоего побега, – пожал широченными плечами Рэй.

– А кто бы не взбесился? – пробурчал оборотень.