Моя Европа

В своё время Сталин назовёт футбол игрой, придуманной в России. На самом деле, с футболом Россию познакомили англичане, а команда «Морозовцы» была прототипом популярной в наше время команды «Динамо», конечно, уровень игры тогда был ниже. Незадолго до начала Первой Мировой войны футбольная команда лондонских студентов провела серию игр с одиннадцатью московскими командами, и москвичи сражались на равных. Как минимум двое из тех студентов стали известными людьми в наши дни. Это Локтон (J.H. Lockton) – футболист и игрок в крикет и Годфрей Инс (Godfrey Ince http://en.wikipedia.org/wiki/Godfrey_Ince ), сейчас Сэр Годфрей, заместитель Министра Труда. Гарри Чарнок всегда был убеждён, что если бы русских рабочих познакомили с футболом лет на двадцать пять пораньше, то история России могла бы быть другой. И это не звучит абсурдно, если задуматься. К 1914 году царь ввёл новый пост – Министр спорта, я думаю, первый в истории. К сожалению, как и всё в стране, где очень многое откладывается на завтра, это было запоздалым решением.

Москва, оставаясь русским городом, могла предложить много современных дорогих товаров иностранного производства. Французы занимали ведущее место в производстве кондитерских изделий. Даже во Франции я не видел такого изобилия тортов и шоколада. Три ведущие французские фирмы, которые попутно занимались производством духов и мыла, владели элегантными кафе, которые охотно посещала московская элита. Жёны богатых фабрикантов, актрисы и балерины за чашечкой кофе обсуждали последние моды или, что более вероятно, ворковали со своими поклонниками. Англичане, как я уже упоминал, играли большую роль в развитии промышленности. Немцы, занятые практически в каждой области, монополизировали торговлю музыкальными инструментами и нотами.

Англия и Шотландия были представлены больше количественно, чем качественно, но качество преобладало в лучших районах города. К Большому Театру примыкал знаменитый английский магазин «Мюр и Мерилиз» (Muir & Mirrielees), первый и единственный "Хэрродс" (Harrods http://en.wikipedia.org/wiki/Harrods

) в России (Современный ЦУМ рядом с Большим театром http://timeseller.ru/netcat_files/Image/1%28176%29.gif).

На Кузнецком мосту находился магазин Шанкс (Shanks), где по баснословным ценам продавались предметы роскоши. Олмер Моде (Aylmer Maude

http://en.wikipedia.org/wiki/Aylmer_Maude), биограф Льва Толстого, служил в нём приказчиком, пока не женился на хозяйке. Ещё большей известностью пользовался концерн William Miller & Co., чья деятельность охватывала всю страну. Он зародился как деловой партнёр по импорту угля и сельди, а со временем вырос до независимого огромного концерна. Хотя главное управление находилось в Санкт-Петербурге, в Москве концерну принадлежали большая фабрика по производству сладкой минеральной воды и самый крупный в стране стеариновый завод. Помимо другой продукции этот завод производил стеариновые свечи, без которых не обходилась ни одна церковная служба.

В 1912 году главным держателем акций концерна "William Miller & Со." являлся Казалет (W.M. Cazalet), (Типичный русский криптоалиен. Прим. ред.) - отец двух известных спортсменов Виктора и Петера Казалетов, и миссис Тельма Казалет-Кеир (Thelma Cazalet-Keir http://en.wikipedia.org/wiki/Thelma_Cazalet-Keir) - бывший член Парламента и активная интернациональная феминистка. В то время мистер Казалет был мультимиллионером (Русским олигархом. Прим. ред.) .

Даже после революции, которая разорила все иностранные капиталовложения в России, он продолжал иметь достаточно средств, чтобы содержать богатый дом в Кенте, заниматься разведением скакунов и поставлять их на лошадиные бега. Дети мистера Казалета выросли в Англии. Я хорошо знал его сына Виктора http://en.wikipedia.org/wiki/Victor_Cazalet , который часто приезжал в Россию и неплохо говорил по-русски. К сожалению он погиб над Гибралтаром в Первую Мировую войну, когда был сбит его аэроплан. В Москве у них вплоть до самой революции жили какие-то родственники.

Два с половиной года до Первой Мировой войны оказались самыми беззаботными в моей жизни в России. Я был слишком молод и недостаточно серьёзен, чтобы забивать свою голову мыслями о грядущей войне и последующей революции. Я наслаждался жизнью, которая после путешествия на Малайский архипелаг и даже кругосветного путешествия казалась мне более экзотичной, чем на Востоке, и более насыщенной, чем в Новом Свете. Что-то в этом было хорошее, что-то плохое. То время ушло безвозвратно, и с каждым месяцем нас, иностранцев, познавших той жизни, становится меньше и меньше.