Моя история

Через некоторое время мы уже сидели в лаборатории, разговаривали и вдруг увидели, как что-то упало на ковер. Мы подняли — это была остальная часть стрелы. Вместе эти две частички составляли декоративную заколку, которую, как выяснилось, много лет назад потерял капитан Митчелл, Он узнал эту здколку и был потрясен. И вдруг она сейчас вернулась, сломанная пополам. Но откуда вернулась? Я, конечно, не знал. Но опять подумал: «Может быть, и камера когда-нибудь вернется с Луны?» Это был бы один из самых невероятных сюрпризов, случись такое на самом деле. Это фантазия? Конечно. Но после всего, что происходило, я теперь с трудом могу сказать, что фантазия, а что реальность.

Еще два случая, почти такие же странные, мне запомнились. Один произошел в августе 1972 года, еще во время моей первой поездки в Соединенные Штаты. Андриа пригласил капитана Митчелла и других ученых на прием по случаю окончания разработки плана экспериментов. Ну и кто-то спросил меня, смогу ли я что-нибудь сделать со стручком боба. Я не хотел даже пробовать, потому что предпочитаю не иметь дела с живой материей, и поэтому сказал, что не смогу ничего сделать. Но меня продолжали просить. Тогда я зажал семя в кулаке и начал на нем сосредоточиваться. Когда я раскрыл ладонь, то see увидели, что стручок пророс и стал почти на дюйм длиннее, чем раньше. Это произвело на всех огромное впечатление. Меня стали спрашивать, могу ли я вернуть его в первоначальное состояние. Я

снова зажал его в кулак, закрыл глаза и начал усиленно направлять на бобовое зернышко всю свою энергию. И когда раскрыл ладонь, то оно опять приобрело прежние размер и форму. Ученые были в восторге, но меня это здорово испугало, и с тех пор я больше этим не занимаюсь из-за того, что здесь насильственному влиянию подвергается живой организм.

Уже было очевидно, что научные эксперименты, проведенные в Станфорде, подтвердят существование неизвестных энергетических сил. Андриа ликовал и убеждал меня, что это настоящий прорыв в науке. Хал Путхофф и Рассел Тарг приступили к подготовке большой научной работы — статьи, предназначенной для публикации в журнале «Нэйче».

Однако «Тайм» тоже не терял времени даром, пытаясь овладеть результатами экспериментов, которые институт Станфорда не хотел выдавать раньше времени. Журнал давил на Андриа, на меня, вынуждая нас выдать им результаты. Но мы, разумеется, не могли пойти на это. Не получив информации ни от нас, ни от ученых института, редакция журнала «Тайм» не на шутку разозлилась. Леон Жаров даже пригрозил институту Станфорда, что если редакция не получит полкой информации об открытиях и показаниях приборов, то они опубликуют статью, в которой поставят под сомнение как меня, так и репутацию всего исследовательского института. Началась настоящая война между журналом «Тайм» и Станфордом. Чарльз Андерсон, президент Станфордского института, активно вступился за своих людей, и мне это очень понравилось. Он не отступился от своих принципов даже тогда, когда вокруг ходили слухи, будто бы ученые состоят со мной в тайном заговоре. Мне кажется, Андерсон проявил поистине героическую смелость в этой очень непростой ситуации. Казалось, что «Тайм» не пощадит никого, кто хоть косвенно был связан с экспериментами. Нам оставалось только сидеть и ждать все новых и новых ударов.

Глава 16. Высшие силы

Результаты экспериментов привели ученых к очень важным заключениям, которые они решили обнародовать на специальном симпозиуме, организованном факультетом Колумбийского университета в марте 1973 года. Станфордский институт готовил подробный отчет к этому симпозиуму. Предполагалось, что в основу сообщения будут положены показания приборов, зафиксировавших весьма удачные результаты экспериментов, показанных в клетке Фарадея, где шансы на успех просчитывались как один к миллиону, и заключение об опытах, демонстрирующих мою способность менять вес одного грамма вещества, оказывая на него свое энергетическое воздействие, — все это также подтверждалось измерениями самых точных приборов лаборатории.

В отчете были и такие слова: «На этой стадии экспериментов Ури Геллеру удалось с успехом продемонстрировать возможность своих паранормальных сил… Мы стали свидетелями проявления определенного феномена, который пока не имеет научного обоснования. Однако не вызывает никаких сомнений необходимость дальнейших изучений. Наша работа находится только в начальной стадии».

Для консервативно настроенных ученых это были весьма настораживающие заявления. Мне казалось, что и журнал «Нэйче» с большой осторожностью отнесется к опубликованию результатов, даже несмотря на презентацию в Колумбийском университете. Но что касается меня, то и в случае, если они вообще ничего не опубликуют, меня вполне устраивала реакция института Станфорда. Теперь я не сомневался, что нужно продолжать работу, и в глубине души был, конечно же, счастлив от того, что у меня все получается даже при строжайшем контроле в присутствии ученых.