Моя любимая стерва

— Повторяю еще раз, я совершенно не претендую на вашего любовника. Он мне даром не нужен. Имей вы чувство собственного достоинства, никогда бы с таким не связались. Он мерзавец, и, раскрыв ему свои объятия, вы здорово просчитались.

— А вот это точно, — кивнул мужчина и приблизился. Женщина вздрогнула, испуганно повернулась к нему и пролепетала побелевшими губами:

— Ваня? Ты вернулся?

— Да, милая. Если честно, уже довольно давно.

Значит, я не ошиблась, налицо любовный треугольник: мафиози, его подружка и его охранник. Интересно, как это скажется на моей судьбе? Я повнимательнее пригляделась к Крутилину, или Жженому (сообразить, что вошедший тип он и есть, особой догадливости не требовало). Среднего роста, подтянутый, прямоугольное лицо с квадратной челюстью, совершенно лысый. Одет с претензией на элегантность: светло-коричневые брюки и лимонного цвета пиджак. Сидит на нем очень неплохо. На первый взгляд Крутилин был похож на модного писателя или преуспевающего режиссера, но только на первый взгляд. Нерез пять минут становилось ясно: он не джентльмен. Наверное, мадам это было известно слишком хорошо, потому что выглядела она так, что я всерьез забеспокоилась не хватит ли ее удар.

— Ваня… — пролепетала она, не в силах произнести что-нибудь более вразумительное.

— Я все понимаю, — улыбнулся он. — Ты молода, ты заблуждалась… бывает.

Я бы на месте мадам не доверяла таким улыбкам и постаралась поскорее удрать отсюда. Но сил на это у нее не было, она закрыла лицо руками, а затем кинулась в ноги бывшему возлюбленному, я поморщилась, подобные сцены я и в кино не выношу, а в гараже они попросту неуместны.

Крутилин, ухватив женщину за локти, поднял с пола и сказал примирительно:

— Мы еще успеем поговорить, без свидетелей. И молодой девушке вовсе ни к чему знать о наших маленьких секретах. — «Вот уж что верно, то верно». Он что-то шепнул охраннику, тот направился ко мне, освободил от наручников и, взяв за плечо, повел из гаража. Я прошла в нескольких шагах от блондина, он здорово напоминал соляной столп: белая маска вместо лица, остекленевший взгляд, и пульс наверняка не прощупывается.

Охранник вывел меня из гаража в узкий коридор, мы поднялись по лестнице, миновали огромный холл и вновь пошли по коридорам. Путешествие закончилось примерно через пять минут, парень толкнул дверь, и я оказалась в комнате, дверь закрылась, ключ в замке дважды повернулся, и послышались удаляющиеся шаги, а я бросилась к единственному окну, подергала ручку, окно распахнулось, я выглянула и тут же приуныла: окно было метрах в двадцати от земли, причем земля в этом месте землей не была: часть скалы с торчащими острыми камнями. Нечего было и думать о том, чтобы попытаться удрать.

— Ничего, — решила я себя утешить. — Полчаса назад было гораздо хуже. Главное, не раскисать, а выход всегда найдется.

Я оглядела комнату и, обнаружив еще одну дверь, решила в нее заглянуть. Дверь вела в ванную. Очень кстати, я вся пропахла дурацким одеколоном блондина. Одно радует: Генриху сейчас намного хуже, чем мне.

Приняв душ, я посмотрела на свою ночную сорочку и нашла ее совершенно неприличной, потому соорудила из полотенца одеяние наподобие саронга, после чего с удобствами устроилась на диване. Сейчас должно быть шесть часов утра, не больше, и мне пора спать, а мафиози, их охранники и любовницы пусть катятся к черту. С этой мыслью я и уснула.

Взгляд был настойчивый. Кто-то стоял совсем рядом и смотрел мне в лицо, а между тем просыпаться совсем не хотелось. Я прикрыла глаза ладонью и осторожно из-под нее выглянула. Так и есть, господин Крутилин собственной персоной. Впрочем, нет, гражданин ему подходит больше. Сейчас он был одет в джинсы и белую футболку с крохотным золотым вензелем на груди. Да, граждане живут неплохо. Но и мне грех жаловаться.

— Как вы относитесь к животным? — спросила я.

— Что? — Он вроде бы растерялся, не сразу сообразив, о чем я.

— Вы любите животных? Собак, например. Маленьких, — внесла я ясность, с опозданием сообразив, что овчарки ему могут быть несимпатичны.

— Я больше люблю котов, — улыбнулся он.

— А свой кот у вас есть?

— Был. Сдох год назад.

— Все равно, если вы любили своего кота, то должны меня понять. Ромео здесь совершенно одинок, и я за него беспокоюсь.

— Ромео — это собака? — сообразил Крутилин.

— Да. Рыжая такса. Ваш Генрих меня похитил, а Ромео остался в доме, и у меня сердце кровью обливается, когда я думаю о том, что он сидит в одиночестве и… — В этом месте я торопливо отвернулась.

— Собачке поможем, — кивнул Крутилин, устраиваясь в кресле по соседству.

— Да? — не очень поверила я и, подумав, добавила:

— Я на вас очень рассчитываю… И еще за Гришу беспокоюсь, можно узнать, как у него дела?

— Гриша — это тоже собака? — проявил он интерес. Я хотела вспылить: издевается он, что ли, но передумала и ответила спокойно:

— Гриша мой друг, в него стреляли, я думала стрелял ваш Генрих (что за дурацкое имя, в самом деле), но он от этого отказывается. Я надеюсь, что Гриша сейчас в больнице.