Моя любовь, моя печаль. Книга 2

– Меня крайне заинтересовала вся эта история. И я хочу попросить вас ещё об одном. Не покажете ли вы мне фотографии вашей покойной жены?

– Вы хотите на неё взглянуть?

– Очень. У вас, должно быть, есть семейный альбом.

– Естественно…

– Так вот, мне бы так хотелось убедиться в этом сходстве, о котором столько говорят.

– Что ж, когда-нибудь я покажу вам её фотографии, – сказал старик уклончиво.

– Будьте добры, покажите сейчас, – сказала Роза. Она видела, что, в самом деле, старику самому хочется этого.

– Сейчас?

– Да, попросите принести альбом.

– Нет, в таком случае я лично покажу вам её. Будьте так любезны, пройдите со мной.

Старик поднялся и подал Розе руку.

– Мы идём в ваш кабинет? – спросила она.

– Не совсем. Это комната Марии Элены.

Войдя в полутёмный будуар, Роза на какое-то мгновение страшно испугалась. Словно в тёмных углах кто-то невидимый прятался и внимательно наблюдал за ней. Дон Лазаро включил свет, и… Роза увидела себя. Её портрет в полный рост висел на стене. Глаза испытующе и доброжелательно смотрели на вошедших.

– Боже мой, – воскликнула женщина потрясённо. – Если бы я знала, что мы так похожи! В самом деле, словно близнецы… Наверное, это расстраивает вас, дон Лазаро?

– Не стоит беспокоиться. Никто не в силах предвидеть будущее… В происшедшем никто не виноват, и меньше всего, конечно, вы.

– Она была изящной женщиной, с тонким вкусом, – рассматривая фотографии в альбоме, который достал из ящика стола дон Лазаро, говорила Роза.

– Да, – соглашался старик. – Она была изящна и утончённа. Но самое главное, она была нежной и тактичной. Она ни разу не повысила голос.

– И была, конечно, заботливой женой?

У старика снова перехватило горло.

– Да, – ответил он через силу. – Очень верной и заботливой женой.

– Мне всегда хотелось жить в то время, – мечтательно сказала Роза. – Мама говорила, что жизнь тогда была прекраснее, романтичнее, что ли…

– Это истинная правда. Совсем другими были отношения между людьми. Не было этого отчаянного состязания за материальные блага. Больше думали о душе.

– А наряды! А музыка! – восхищалась Роза.

– О! Музыка! Сколько прекрасных мелодий дарила она нам! Такая нежная, мелодичная… Не то, что эта адская какофония, которую слушает современная молодёжь! Сплошной грохот и шум. Но, может быть, это просто ностальгия, по старым временам… Мадам Роз Мари, позвольте вас спросить. Вы считаете, что ваш сын будет счастлив с моей внучкой? – неожиданно переменил тему старик.

– Уверена, дон Лазаро, – горячо сказала Роза. – Эдуардо всегда говорит о Витории с такой нежностью.

– Сейчас влюбляются так поспешно. Раньше период ухаживания длился гораздо дольше. И, когда молодой человек надевал на руку избранницы супружеское кольцо, он уже прекрасно знал её.

– Видно, вас очень волнует судьба внучки, – сказала Роза.

– Разумеется. Она моя любимица.

– Да и судьба Доки вам, кажется, небезразлична?

– Доки? Какого Доки? – не понял старик.

– Ах, простите. Я имела в виду Эдуардо, – сразу же нашлась Роза. – Дока – фамилия уполномоченного Центрального банка. Я сегодня беседовала с ним около трёх часов… Но вы не ответили на вопрос.

– Конечно, я небезразличен и к судьбе избранника Витории. Но у меня самого накопилось столько вопросов к вам… Ведь наши семьи породнятся, надеюсь.

– Вы правы, дон Лазаро, не стесняйтесь, задавайте любые вопросы.

– Почему вы развелись со своим мужем?

– Это очень давняя история, – сказала Роза. – Но если вы настаиваете… Мой муж не был верен мне…

Именно такого ответа старик и ждал. Он знал почему-то, что Роз Мари и он две одинокие родственные души.

– Братец, ты влюбился, – сказала ему Валентина, когда после отъезда гостьи старик стал вслух восхищаться Роз Мари.

– Я?! Что за глупости?! Я влюбился! Да это просто смешно! – говорил старик не очень убедительно.

– Почему же смешно? Ты сам сказал, что она тебе нравится.

– Ну и что? Это не имеет ничего общего с чувственным влечением, слава Богу.

– Чувственное влечение, о котором ты говоришь с таким пренебрежением, совершенно нормальное явление. Все мы из плоти и крови.

– Сексуальная близость была для меня всегда святой, где нет места греху! – сказал старик упрямо.

– Да я и не пытаюсь тебя склонить к греху! Я только хотела бы, чтоб в твоей серой жизни появился хоть лучик света.

– Обо мне не беспокойся, пожалуйста. У меня всё великолепно! А мадам Роз Мари пусть остаётся на пьедестале, который я для неё воздвиг.

– На твоём месте я бы подумала о чём-нибудь более привлекательном для неё, чем пьедестал, – улыбнулась Валентина.

– Все вы грязные, похотливые, развратные и низкие! – воскликнул старик возмущённо.

– Нет, братец, мы просто живые люди.

Уже засыпая, старик думал, что Валентина, сама того не осознавая, попала в самое больное место. Он тоже был человек. И ему тоже хотелось любви и ласки. Нет, не платонической, не романтической.

Он хотел обладать Роз Мари…

Дока

– Я увольняю свою жену, – сказал Доке Толедо.

– Как так? Разве можно уволить жену? – не понял парень.