Моя маленькая Мэри

Поттер накинулся на еду так, будто голодал неделю. Впрочем, судя по его виду, так оно и было. Ну, на мою долю хватило, взрослым - тоже, и то хорошо... Все его попытки заговорить я моментально пресекала: злить папу, когда он за рулем, просто опасно. В смысле, от дороги-то он не отвлечется, но будет медленно закипать, а уж дома влетит и виноватым, и непричастным...

И тут случилось невероятное: что-то зашипело, щелкнуло, и динамик с вопросительной интонацией произнес несколько слов неузнаваемым голосом. Ух ты! У папы рация в машине! Как в старые добрые времена, по его выражению.

- Порядок, - ответил он в микрофон. - Понял. Да. Отбой.

Тут он чуть притормозил и бросил нам с Поттером:

- Оба пристегнуты?

- Да, пап! - ответила я, проверив, пристегнулся ли Гарри.

- Термос убрала?

- Убрала.

- Тогда держитесь покрепче, - сказал папа, и рванул с места так, что меня вжало в сиденье.

Нет, я знала, что он любит быструю езду, но не настолько же и не по такой дороге! Наверно, что-то случилось, а значит, лучше его не отвлекать... Поэтому я одной рукой вцепилась в подголовник переднего сиденья, другой - в ручку на двери, ногами покрепче уперлась в пол и взглядом посоветовала Поттеру сделать то же самое. И правильно: тяжелую машину заносило и швыряло (я искренне пожалела сову - как бы ее там сундуком не раздавило!), и так мы ехали до самого Миддлтона...

- В дом, - приказал папа, загнав машину во двор.

- Сэр, моя сова... - заикнулся было Гарри, получил увесистый шлепок и чуть ли не головой вперед влетел в гостеприимно распахнутую мной дверь.

- Мне не до каких-то куриц, - процедил папа, рухнув в кресло. - Жива - хорошо, сдохла - другую купим. Мэри!..

- Держи, пап, - я тут же подсунула ему стакан с виски. - Чего поесть сделать?

- Поесть Энн приготовит, а ты проинструктируй пополнение, - хмыкнул он, глотнув от души. - Энн, я что, обращаюсь к стене? Марш на кухню и сооруди что-нибудь съедобное. Получится, как обычно, сама съешь все до крошки, сколько можно собак травить? И поживее!

- Пап, может, лучше пиццу закажем? - шепнула я ему на ухо, когда Энн ушла.

- Пока нельзя, - ответил он и глянул на часы.

Ага. Видимо, когда мы забрали Гарри, кто-то кому-то стукнул, поэтому мы и гнали, как ненормальные. А дом... на дом, очень может быть, Малфой-старший поставил какие-то охранные чары. На всякий случай. Так что чужих впускать нельзя, а самим надо отсиживаться внутри... до определенного времени. Ну что ж...

- Пошли, новобранец! - весело сказала я Гарри и хлопнула его по плечу. - Наверх! Живо, живо! Что ты еле тащишься? По этому дому положено передвигаться бодрой рысцой, а не волочить ноги!

Я взбежала на второй этаж и распахнула дверь.

- Вот, это твоя комната.

- Моя?! - Он так искренне изумился, что я чуть было не поверила: Гарри и впрямь жил в чулане. Хотя если посмотреть, как он одет...

- Да твоя, твоя. Шмотки потом притащим, а пока я тебе шорты и футболку дам, ты помельче меня, так что налезет. Иди помойся. Ванных у нас две, мужская налево по коридору. Так, стоп!

Надо же объяснить, что к чему! А то папа так... гм... проинструктирует, что мало не покажется.

- До тебя дошло, в чем дело?

- Ну... Моя мама жива, - искренне улыбнулся Гарри, - только я не понял, почему ее называют Энн...

- Неважно, долгая история. Дальше?

- А мистер... мистер Оук... ее муж?

- Верно, продолжай.

- А ты - Мэрион Оук, его дочь...

- Спасибо, открыл Америку. Ну давай уже! Соображай!

- Ты меня братом назвала! - вспомнил вдруг Гарри и явно побледнел.

- Ну дошло, наконец-то, - с облегчением вздохнула я. - Определились: я - твоя сестра, Энн... ладно, Лили - мать, мой папа - твой отчим. Подробности позже.

Гарри кивнул, правда, чуточку заторможенно. Ну, я его понимала, то только тетка с дядей, а то целое семейство на голову свалилось...

- Теперь, новобранец, главное, - сказала я, - правила поведения. Рекомендую запомнить с первого раза.

- Ну?

- Правило первое: в этом доме папе никто никогда не противоречит.

- Даже мама? - вскинулся он.

- Особенно она, - подчеркнула я. - Правило второе: в доме должно быть чисто. Никаких волос в ванной, зубной пасты в раковине, немытой посуды, потеков на кафеле... Никакого бардака в комнате: ложишься - шмотки аккуратно сложил или развесил, встал, оделся - застелил постель. Грязную одежду - в бачок, генеральная стирка раз в неделю, а носки и белье стираешь сам, сразу. И по дому в труселях не шляйся, ясно?

- Твой отец с тетей Петунией не родственники? - буркнул он. - Я понял. Я всегда за собой убираю... и за остальными тоже.

- Отлично. Собак не кормить, даже если будут выпрашивать подачку, это делает только отец. Когда его нет - тогда я, когда нет меня - Энн. В машине рта не открывать, за столом тоже помалкивать.

Я помолчала, соображая, о чем еще нужно предупредить.

- А! Если папы нет, а Энн вечером смотрит телик, к ней не лезть.

- Почему?

- Ну а вдруг она порнуху смотрит? - пожала я плечами, и вопросы отпали. - Ну а во всех остальных случаях смотри пункт первый. Пошли, я тебе выдам одежду и полотенце, вымойся с дороги, переоденься и спускайся. Я тоже пока умоюсь.

- А моя сова...