Моя Мия. На осколках первой любви (СИ)

Принимаю душ, переодеваюсь в обычную чёрную футболку своего любимого парня и обхожу каждый квадратный метр его берлоги. При свете дня здесь кажется просторнее и нравится мне ещё больше. Холодильник на кухне оказывается пустым, а мой живот предательски урчит.

Только я собираюсь проверить содержимое шкафов на скелеты, как слышится звук открываемого дверного замка. Вылетаю в коридор и открыто улыбнувшись, запрыгиваю на руки к Громову.

— Ждала? — спрашивает он, жадно целуя.

В нос проникает запах его туалетной воды и морозного воздуха. Уф-ф.

— Ждала, — отвечаю на ласку, поплотнее обнимая его задницу ногами.

— Голодная? — спрашивает Мир интимно.

— О-очень, — развязно тяну.

— Я принёс нам завтрак. Беги расставляй, я пока руки помою.

Достаю приборы из ящика и извлекаю контейнеры с панкейками и сырниками из ресторана, который находится рядом с нашим коттеджным посёлком. Кухня наполняется манящими ароматами.

Потом отворачиваюсь к окну и вспоминаю разговор с мамой. Вдруг становится грустно. Сзади слышатся шаги и я радуюсь тому, что у меня есть он.

— Ты был у нас дома? — спрашиваю не поворачиваясь. — Как там?

— Был. Нормально всё. Руслан ждёт, когда ты вернёшься.

Сжимаю зубы от злости.

— Домой я больше не вернусь, Мир. Никогда.

Вид из окна здесь, конечно, бомбический. Вся эта игрушечная квартира в новом жилом комплексе, словно удачно севший по фигуре наряд — моя до последнего миллиметра. Я так чувствую.

Каждый уголок здесь нравится. Каждая розетка.

Или это всё потому, что он рядом… Мы только вдвоём!

И всё случилось…

Предвкушение, что так будет всегда заставляет внутренности мурлыкать. А страх неудачи — тревожит и страшит.

Полнейший раздрай. Безмятежно спящие гормоны проснулись этой ночью и теперь не дают покоя.

Мирон подступает неслышно и обнимает сзади. Кошу взгляд, чтобы рассмотреть длинные чёрные ресницы.

— Так нельзя, — вздыхает он тягостно. — Руслан с Элиной как лучше хотели.

— Мне не зашло их «как лучше», — морщу носик.

Со звоном чмокаю холодную с улицы, колючую щёку, прижимаюсь к ней лбом успокаиваясь. Или, наоборот, приходя в смятение.

— И в универ я больше ни ногой, — задиристо проговариваю. — Ясно тебе?

Громов неодобрительно качает головой.

— Вот что с тобой делать, а, вредная Карамелина?

Тихо смеюсь.

— Ты ведь говорил, что на противоположной стороне стыда всегда свобода. Так вот, Мир. Мне больше не стыдно… Ни за что. Всё, что случилось к лучшему.

Поворачиваюсь и обвиваю торс, сцепляя руки в замок на пояснице. Наблюдаю, как заботливо он на меня смотрит.

Мой.

Счастье кружит голову так, что от эмоций не выдерживаю взгляда.

— Чувствую себя свободной, — тихо шепчу.

— Свободной, — ворчит Мирон мне в макушку. — Ну а паспорт-то у тебя с собой?..

— Зачем? — удивлённо спрашиваю.

— Потому что мы с тобой женимся, — заявляет он.

Глава 39. Мия расширяет кругозор

— Всё ещё дуешься? — ласково спрашивает Мия, обнимая сзади.

В спальне полумрак, если не считать тонкую полоску света, проникающую сюда из гостиной. Внутри всё дребезжит и громыхает, когда чувствую на спине её губы и горячее дыхание.

Молча тяжело вздыхаю и незаметно улыбаюсь.

Дурочка моя.

Строго-настрого запретила мне даже заикаться о свадьбе. Сказала, не так всё себе представляла и рано нам жениться. Хочет встречаться, ходить за ручку, принимать цветы и получить всё то, что я якобы ей задолжал. А уже потом этой заразе надо помолвочное кольцо и шикарную свадьбу с двумя сотнями гостей.

Пиздец.

— Мир, — шепчет мне в спину. — Громов мой. Ну, пожалуйста. Не обижайся. Пожениться всегда успеем.

— Надо было сказать тебе, что секс только после свадьбы, — ворчливо проговариваю и ещё раз умиротворённо вздыхаю.

— Надо было, Мир. Поздно.

Сзади слышится озорной смешок, а моё правое плечо настойчиво разворачивают. Следом за этим Алиева забирается на меня верхом и укладывает голову на грудь, обдавая ароматом моего же шампуня.

Оккупировала мою территорию, распределила стринги на сушилке в ванной комнате, прокралась в душу, залезла сверху и ножки свесила. Ещё и замуж не хочет.

Вредная зараза, сил моих нет. Дал же Боженька любимую.

Всё равно моя будет.

Никуда не денется, Карамелина.

— О чем вы разговаривали с папой? — спрашивает она, пытаясь быть безразличной.

— А тебе всё расскажи.

— Конечно. Ну расскажи-и, — тянет.

Обнимаю её покрепче за плечи и думаю, что из того, о чем мы общались с Русланом можно рассказать ей.

Ночью Мия буквально по часам разложила мне с кем она встречалась, чем занималась и что ела и пила после того, как покинула салон моего «БМВ» и усвистала под ручку с Демидовым. Этой же информацией я поделился с её отцом, который в общих чертах был уже в курсе всей ситуации.

Я так понимаю, что Карамелина поделилась переживаниями с Долинской, а Арина переложила эту ответственность на адвокатские плечи мужа, который уже, в свою очередь, донёс всё до Алиева, который оказывается ни о чем и не подозревал.

Московский спец дяди Глеба молчит, беспокоить его самому мне сразу было не велено, поэтому я решил объединить усилия с Русланом, чтобы поскорее найти того, кто нам гадит.