Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 7

Я одобрительно глянул на Волкова. Хотя старик и не выглядел сочувствующим молодому помощнику прокуроров, его опытный глаз, возможно, найдет ключик к тому, куда же делся папаня Коробейникова. И хотя я понимал, что участь рыбака, скорее всего печальна, был твердо убежден, что если даже и так, парень вправе знать, что стало с его отцом. Вряд ли рыбак жив. Однако говорить об этом Коробейникову я пока что не спешил.

— Ну пойдемте, — несмело согласился помощник прокурора.

Я заглушил двигатель БМВ, оставил машину на дороге. Вместе мы спустились к рощице и вышли на берег по узенькой тропинке. Сразу увидели насиженное рыбаком место.

Снасти свои отец Коробейникова расположил между толстыми стволами деревьев. Здесь брошенной осталась удочка и донка. Колокольчик последней нервно позвякивал, отмечая поклевку.

Из вещей был тут еще складной табурет и сумка. Длинный садок, прилаженный на берегу, болтался дном в воде. Сумка стояла распотрошенной. Вокруг разбросали мелочовку, которую рыбак в ней носил.

— Что-то искали, — шепнул мне Волков.

— Может, ключи от машины?

— Вот тут отец сидел, и как сквозь землю провалился, — проговорил Коробейников.

Волков опустился на корточки. Стал изучать сырой землистый берег. Следов тут, на влажной земле, было много. Беспорядочные, натоптанные один на другой, они, казалось, не могли ничего сказать бывшему КГБшнику.

К моему удивлению, он как-то умудрился найти в них зацепку. Встав, Волков уставился на большой бурелом, оградивший собой заводь от могучего течения Кубани.

Я не прерывал старика, а Коробейников странно смотрел на него. Кажется, его удивляло поведения КГБшника.

— Он сыщик? — Зачем-то спросил Коробейников.

— Угу. Следы умеет читать.

Волков медленно прошел по низкорослому суховатому береговому бурьяну. Пару раз садился он то тут, то там. Заглядывал между иссушенных августом и теперь сырых от промозглой погоды стебельков мертвых трав-однолеток.

Когда старик вернулся, то, не говоря ни слова, полез в рыбацкую сумку. Стал осматривать и ее. Аккуратно брать разбросанные вещи. Спустя пару минут он приблизился ко мне, шепнул:

— Поехали.

— Что?

— Тут все и так понятно. Поехали.

— Что понятно?

— Рыбак увидел утопающего Нерона. Тот зацепился за корягу на этой платине. Я видел на корчах засохшую кровь. Старик полез его спасать и, либо сам грохнулся в воду, либо его столкнул Нерон. Я склоняюсь ко второму варианту. Потом Нерон нашел ключи от машины в сумке и свинтил.

Я глянул на Коробейникова. Тот непонимающе смотрел на нас и, видимо, ждал, что мы ему что-нибудь расскажем.

— Так скажи ему, — я кивнул на парня.

— Зачем?

— Он должен знать.

Волков поджал губы. Зыркнул на Коробейникова.

— Чего вы там шепчетесь? — Спросил, наконец, парень.

— Пойдем. Нам нечего тут делать. Ничего полезного мы не найдем, — сказал шепотом Волков и направился вон с берега.

Когда я пошел к Коробейникову, КГБшник, неожидавший этого, обернулся.

— Мы ищем одну сволочь, — начал я. — Он был тут. Как мы и думали, повстречался с твоим отцом.

Коробейников, будто бы не совсем понимая, к чему я клоню, нахмурился и вопросительно покачал головой.

— Летов! — Окликнул меня Волков.

Я не отреагировал на его слова.

— Мне очень жаль, но мой товарищ говорит, что твой отец, скорее всего, мертв.

— Ч-что? — Глаза Коробейникова расширились от удивления.

Он изумленно прыснул, будто я сказал ему какую-то глупость.

— Что ты несешь?..

Лицо помощника прокурора побледнело. Видимо, он и сам, в глубине души, прекрасно понимал, что с отцом случилось неладное. Да только все еще отказывался в это поверить.

Волков гневно засопел, слыша, что я рассказал все мальчишке. Я понимаю, почему старик не хотел этого делать. Ему не хотелось лишний раз привлекать к нашему делу внимание. Понимал он, что расскажи я все Коробейникову, он немедленно пойдет в милицию. А учитывая его должность, менты не оставят это дело просто так.

А я считал по-другому. Считал, что парень имеет право знать, что стало с его близким человеком. Имеет право знать, кто в этом виновен.

— Вызови милицию, — сказал я. — Пусть водолазы проверят это место.

Я окинул рукой платину и заводь.

Коробейников быстро-быстро заморгал. Шмыгнул носом, сдерживая слезы. Потом оглянулся.

— Ты думаешь?..

— Да, — кивнул ему я.

Он сглотнул тяжелый ком.

— Кто вы такие?

— Летов! — Крикнул мне Волков.

Я обернулся.

— Не усложняй нам дело!

— Он имеет право знать, — холодно ответил я.

Волков плюнул и скрылся в кустах. Пошел по тропинке к дороге.

— Держись, — я тронул плечо Коробейникова. — Я знаю, каково это. Тоже терял важных мне людей.

Так, я и оставил парня на берегу. Оставил его разбитым и уставившимся в темные воды Кубани.

— Зачем ты ему все рассказал? — Спросил долго молчавший Волков, когда мы ехали в контору Обороны.

— А зачем ты поперся на берег? Мог бы просто оставить Коробейникова там. — Невозмутимо ответил я.