Моя первая ненависть

В плечо девушке впилось лезвие. Думать о боли было не самое время, ведь все мысли Элизабет занимала Мику. Лишь только слёзы текли по щекам Элис, и она тихо взвизгнула. Вытащив нож, девушка побежала дальше. Вновь кабинеты замелькали, как сумасшедшие, и девушка пыталась в них не потеряться. Наконец Элис вошла в нужный кабинет. Она взяла сонную Мику на руки и выбежала из кабинета, а затем, пройдя через четыре лестницы, и из школы. Ледяной воздух весенней ночи ударил девушке в голову, от чего она мигом пришла в себя. Мику уже проснулась и слезла с рук Элизабет, а последняя того не замечала. Она стояла и плакала, выплёскивая ту боль, которую не позволяла она себе выплеснуть во время того, как Элис и Мику находились в школе. Девушки неторопливо шли домой. Ливень всё ещё шёл, и Элизабет Харрис уже то не замечала, хоть и была вся мокрая. Девушки ускорили шаг, а вскоре и вовсе, побежали в нужную сторону. Наконец, когда Элизабет Харрис дошла до своего дома, она остановилась.

– Я просто хочу, чтобы ты знала, Мику,– негромко молвила Элизабет, даже не пытаясь перекричать шум дождя.– Я люблю тебя больше всех на свете.

На секунду Элизабет Харрис прекратила бег и посмотрела на Мику, после чего взгляды девушек встретились, и Элизабет, вытирая слёзы рукавом куртки, вошла в дом, не вымолвив при этом ни слова. Мику помолчала, а затем, также, негромко, произнесла:

– Я тебя тоже.

Элизабет Харрис остановилась и повернулась к Мику. На самом деле, девушку охватили тогда смешанные чувства. Она не верила в то, что юная Суматорэ произнесла эту фразу, и одновременно радовалась этому. Недоверие было где-то в душе Элис, но фейерверк радостных эмоций достиг своего пика, вытеснив неуверенность из тела и души Элизабет Харрис. Опять же, слёзы текли по щекам девушки, но только в тот момент уже от безумной радости. Элис бросилась обнимать Мику, пытаясь как-то заглушить эмоции и не задушить подругу от безусловной любви. Элис Харрис не думала уже ни о чём. Про видео с Кайлом она и вовсе забыла, ей даже и вспоминать о том было не нужно. А, на самом деле, зачем? Элизабет могла простить это тогда Мику, поэтому девушка и не стала думать о каких-то объятиях с Кайлом. Да и вдобавок, сколько Элис видела обнимающихся друзей?! Да миллион в своей жизни она встречала таких- радостных и счастливых вместе, но не являющихся в брачном союзе, да и влюблёнными друг в друга они не были, лишь только дружили! Могла предположить Элис, что так всё было и в отношении Мику Суматорэ и Кайла.

– Что касается Кайла…– наконец напомнила Мику Элизабет об обидной ситуации.– Я пыталась заглушить в себе свою ненормальность, к тому же, Элис Харрис, моя мама в прекрасных отношениях с мамой Кайла, миссис Макрус. Она хочет, чтобы мы с Кайлом дружили и я думала, что получится всё забыть.

– А я не хочу тебя забывать.– сказала Элис.– На самом деле, ты можешь быть с кем угодно, но я тебя не забуду. Даже если буду мучиться от невзаимной любви, это будут лучшие времена во всей моей жизни. Но… это ненормально, я не хочу, но мне придётся забыть, ведь я признаюсь во всём маме.

– Я своей тоже. Но она ведь не одобрит… и что мне делать тогда?

– Не знаю. Из дома не выгонит же она тебя, это точно, так что не переживай. Всё будет хорошо, просто поверь в это. Не будь пессимистичной.

– Созвонимся в восемь часов утра.

– Да, ладно, договорились. Пока!!!

– Пока.

Элизабет вошла в дом, сгорая от счастья. Руки у девушки дрожали от безумной радости, а глаза были наполнены слезами от произошедшего с Элизабет счастливого события. И Элис села на стул и написала на листе «12. 05 (год запомню)– лучший день в моей жизни», после чего рассмеялась, и одновременно зарыдала. Такого Элис ещё не испытывала, но ей это понравилось. И Элизабет готова была испытывать такие чувства вечно.

Глава 8 Признание

Элизабет Харрис, будучи в радостном и одновременно в сонном состоянии, легла на кровать и заснула, заведя будильник на половину восьмого утра. В школу не надо было в тот, уже наступивший день, поэтому Элис могла спокойно разговаривать с Мику в восемь часов утра.

***

Элизабет Харрис проснулась по будильнику. Проспав два часа, она вовсе не хотела спать, что было безумно странно для неё, ведь обычно в такое время Элизабет редко когда адекватно спускалась на кухню, не упав прямо на лестнице.