Моя по умолчанию

Пожимаю плечами и обвожу взглядом зал. Я немного волновалась, как все пройдет, ведь на организацию венчания Астахов выделил мне всего два месяца, но в итоге нам удалось подготовить действительно грандиозный праздник. А как украшен зал! Цветочные композиции из эвкалипта и белоснежной чайной розы, подсвеченные искусственными огоньками, создают ощущение сказки. И какая же все-таки разношерстная публика здесь собралась. Богема и бизнес-элита, политики и волонтеры. Кто-то приезжает, кто-то покидает нас, в бесконечной череде мелькают лица… Гостей полно. Это моя вина. Но я не жалею, ведь каждый из здесь присутствующих вместо подарка перевел деньги на счет моего Фонда. И, в общем, это просто огромная сумма.

Мой покой нарушает приход мужчины. Такого себе… стареющего горца. Наверное, это кто-то со стороны жениха. Растягиваю губы в улыбке:

– Здравствуйте. К сожалению, нас не представили…

– Некоторых и не нужно представлять, – мужчина говорит с легким, едва заметным акцентом. – Примите мои поздравления. Замечательный праздник. Хоть и стар я для таких мероприятий.

– Мы очень ценим, что вы пришли. А вы…

– Партнёр вашего мужа. Пришел, потому как уж больно любопытно.

– Что именно?

– Посмотреть на женщину, ради безопасности которой Астахов поступился позициями.

Почему-то холодеет в затылке. Что значит – поступился? Ради какой такой безопасности? Какой еще партнер? Жорка – абсолютно не командный игрок. Да и в новый проект он заходил один. Точнее, со свекром. Насколько мне известно.

– Боюсь, я не совсем понимаю.

– Ах, так вы не в курсе? Это еще более интересно, чем я думал.

– Бекхан, – раздается тихий уверенный голос мужа, и я, с трудом сдерживая вздох облегчения, медленно цежу воздух сквозь зубы. – Рад вас видеть. Разрешите представить мою жену, Данаю Астахову.

Мужчина едва заметно склоняет голову. Никаких поцелуев рук и прочих вольностей. Но именно так он выказывает мне свое… уважение, наверное, так. Астахов протягивает бокал. Я благодарно киваю. Мы еще перекидываемся какими-то положенными случаю репликами, а потом этот самый Бекхан уходит. Гляжу ему вслед.

– Ничего не хочешь мне сказать?

– Да нет вроде. А что? Может, пойдем, потанцуем? Кажется, это твоя любимая…

– Жора!

– Ну, чего?

– Мне угрожал этот человек?

– Да нет. Господь с тобой. С чего ты это взяла? Стал бы я его звать на нашу свадьбу?

Нет, конечно же, нет. Но ведь…

– Тогда что он имел в виду, когда сказал, что ради моей безопасности ты поступился позициями? Кто он… вообще такой?

– Мой партнер. Слушай, нам обязательно сейчас обсуждать такие мелочи?

– А это мелочи?

Астахов хмурится. Смотрит на меня с сомнением, будто не уверенный до конца, как выкрутиться из этой ситуации. А я… я так злюсь, что, опьяненная наконец свалившейся на меня свободой, не спросила раньше, чего она стоила этому жесткому, неуступчивому мужчине.

– Бекхан помог мне все утрясти. Я сам к нему обратился, так? Понимая, что просто так никто мне помогать не станет. Он озвучил цену своих услуг. Для меня она оказалась приемлемой. Все. Конец истории.

– Сколько? – шепчу, замирая от какой-то совершенно дикой щемящей нежности.

– Проехали.

– Во сколько я тебе обошлась?

– Это – коммерческая тайна. Прости.

Он не уступит. Не скажет. Гордый. Слишком гордый.

– Это же наверняка какие-то огромные уступки… Я не понимаю… – растерянно провожу по волосам.

– Послушай меня. Закрывая раз и навсегда тему… Существуют ситуации, в которых торг неуместен. Если тебе будет легче это принять, подумай о том, что я пошел на это исключительно ради собственного спокойствия. Потому что если бы с тобой что-то случилось… – Астахов замолкает. Глядит, как Макс кружит в танце улыбающуюся Нюту, но вряд ли что-то видит. Его грудная клетка тяжело вздымается и опадает… – Я бы сдох, наверное. Так что… вот. Проехали, да?

Вижу, что ему прямо очень хочется… проехать. Но я не знаю, как. У меня внутри все ходуном ходит. И каждая клетка дрожит. От понимания того, как он любит. От страха, что я могла того не узнать.

– Ладно. Раз ты так хочешь… – сглатываю. Если честно, я просто не знаю, как с этим жить. И чем крыть такое… не знаю тоже. Хотя вроде бы думала, что у меня в рукаве о-го-го какой козырь.

– Пойдем танцевать?

– Я, кажется, беременна.

– Что?

– Я, кажется, беременна.

– А как же… Соррентино?

– Да никак. Я успею отсняться. Пока монтаж, пока туда-сюда, к выпуску фильма и промо-кампании я опять, глядишь, в форме буду. А это… это все, что тебя волнует?! – иррационально обижаюсь.

– Нет. Господи, нет, конечно! Я просто в шоке.

– Ты же сам сказал, что нам нужно поторопиться.

– Да, но…

– А теперь передумал?!

– Нет! Черт. Конечно же, я не передумал. Но ведь ты сама четверть часа назад говорила, что рано, и про биологию, и… Черт. У нас вышло? Вот так просто? Ты же еще кормишь.

Пожимаю плечами. Что есть, то есть, но, как говорится, всякое бывает.

 Астахов светлеет лицом. Обхватывает меня за талию и осторожно, с каким-то благоговением прижимает к себе.

– Ты выглядишь ужасно самодовольным.

– Так ведь какой повод, а?

– И правда.

– Слушай, а когда он родится?

– Почему это он? – сощуриваюсь.

– Ну, не она же.