Моя работа в Москве и Финляндии в 1939-1941 гг.

«После разговора о транзите в Ханко и об Аландских островах Молотов вновь поднял вопрос о “преследованиях Общества дружбы между Финляндией и Советским Союзом”, о чём в последние дни были публикации в “Правде” и “Известиях”.

Я сказал, что, поскольку ещё не был в Хельсинки, то знаю об этом не больше, чем в прошлый раз, когда мы беседовали на эту тему. Однако попросил Молотова не отождествлять деятельность Общества и стремление к добрососедским отношениям между Финляндией и Советским Союзом. За хорошие отношения с Советским Союзом выступает весь финский народ и правительство. Свидетельством этого является соглашение о транзите на базу в Ханко6, о котором ничего не говорится в Мирном договоре, но на которое мы пошли и при этом сделали большие уступки в соответствии с пожеланиями советской стороны.

Молотов признал, что в Мирном договоре ничего не говорится о транзите в Ханко, но добавил, что упомянутое соглашение не доставляет Финляндии каких-либо неудобств и у неё не было оснований не идти на него.

– Я: Ничего приятного нет в том, что ваши военные передвигаются взад-вперёд по нашей территории. Но тот факт, что мы пошли на это, как раз и служит свидетельством нашего стремления к добрым отношениям с вами, а также показывает, что мы не опасаемся каких-то злых намерений с вашей стороны против Финляндии.

– Молотов: Но окрестности Ханко вы сильно укрепляете. Ханко не направлен против вас, у него другие задачи.

– Я: Я не знаю в деталях этот вопрос, но обязанность независимого государства заботиться о своей обороне. Пока что мир такой, что это необходимо. Я бы очень хотел, чтобы мир образумился и войска, и военные укрепления не были бы нужны, но пока ещё мы к этому не пришли.

– Молотов: Наверняка наступит время, когда армии и военные укрепления будут не нужны. Человечество поумнеет.

– Я: Сообщения ТАСС из Хельсинки неточные. Например, несколько дней назад ТАСС сообщил об аресте всех членов “Общества дружбы”. На самом деле, были задержаны восемь человек для допроса.

– Молотов

: Но всё-таки они были задержаны. Так что, это правда.

– Я: Мы должны выполнять свои законы. Вы ведь тоже всегда говорите, что обязаны соблюдать свои законы даже в отношении финнов, случайно нарушивших границу. Далее, в деятельности “Общества дружбы” наблюдаются подозрительные моменты. На одном мероприятии Общества кричали: “Еще будут бомбардировки”. Финский народ начинает думать, что “Общество дружбы” не хочет дружбы между Финляндией и Советским Союзом, а хочет чего-то совсем другого.

Молотов выглядит удивленным и заявляет, что такое могли кричать только провокаторы.

– Я: Продолжим беседу, когда я вернусь из Хельсинки.

– Молотов: Пока Таннер в правительстве, ничего не получится из нашего стремления к хорошим отношениям между нашими странами. Он – против них.

– Я: Я уже много раз говорил с Вами на эту тему.

– Молотов: Этот вопрос, конечно, ваше внутреннее дело.

– Я: Конечно, это наше дело.

– Молотов: Я говорю с Вами открыто и доверительно, ведь мы старые знакомые.

– Я

: Понимаю.

– Молотов (прощаясь): Счастливого пути.

– Я: Большое спасибо. (Через секунду шутливо.). Могу я передать Ваши приветы господину Таннеру?

– Молотов (также шутливо): Таннеру? Нет, нет».

Вопрос стал выглядеть более серьёзно, когда Молотов 1 августа 1940 года на заседании Верховного Совета, выступая с докладом о внешней политике правительства и отметив, в общем удовлетворительное выполнение Мирного договора и достижение Соглашения о демилитаризации Аландских островов, добавил:

«Что касается дальнейшего развития советско-финляндских отношений в хорошем для обеих стран направлении, то это зависит, главным образом, от самой Финляндии. Понятно, что, если некоторые элементы финляндских правящих кругов не прекратят своих репрессивных действий против общественных слоев Финляндии, стремящихся укрепить добрососедские отношения с СССР, отношения между СССР и Финляндией могут потерпеть ущерб».

Подобное заявление на заседании Верховного Совета Советского Союза, то есть парламента, означавшее открытую поддержку деятельности «Общества дружбы», следовало воспринимать всерьёз.