Моя рыжая проблема

– Так и есть, Трикси-кан, – ответил мастер Ригуми. Он проступил из темноты, как проступает отпечаток руки, прижатой с той стороны заиндевевшего стекла. Мы с Лиорой синхронно дернулись, едва не столкнувшись. – Лао сказал, что девчонку принесло течением с запада. Влекло ее долго. Она не тонула, потому что держалась за кожаную подушку для сидения, пока та не промокла. Следом плыли твари, которым не место в океане.

– Айры? – скривилась Лиора и отвернулась. – Да, я видела укусы.

– Странно не это, – поджал губы мастер, откидываясь спиной на стенку шатра, она спружинила неохотно, как туго натянутое полотно. – Свободные спускаются на побережье. Кто-то вполне мог натравить айров на жертву… Девочка должна была умереть от потери крови несколько сетов назад. Но она держалась, а когда Лао истребил айров и вытащил ее, смерть все еще была обратимой. Ее изменили созидающие совершенство.

Интересный вывод. Ригуми пришел к такому заключению лишь потому, что девочку смогли откачать? Двенадцать минут в нормальных условиях, до получаса в холодной воде… В принципе сопоставимо с нашей медициной. Клиническая смерть и реанимация. Поразительно, что для этого Кагечи Ро не понадобилось никаких дополнительных устройств, но магия может компенсировать недостаток оборудования.

– Я добавлю кое-что, – продолжил тем временем Ригуми Шаа, полуприкрыв глаза. Странно было видеть его с бледными губами, без алой краски… Надо признать, она ему шла. – Эта девочка из богатой семьи. Нежные руки – значит, никогда не работала. На щиколотках нет следов от браслетов, мужчины она не знала – значит, не жена и не наложница. Однако измененная. Как же странно… Люди побережья, особенно из богатых семей, никогда не прибегают к услугам магов.

– Может, ее изменили против воли? – предположила я.

– Разумеется, – откликнулась Лиора, выбрав самый что ни есть уничижительный тон. Как будто я ляпнула что-то несусветно глупое… Нервничает она, что ли? – Более чем очевидно. Только зачем? И кто это сделал?

Мастер повел рукой, приказывая замолчать.

– Не обязательно, Лиора-кан. На жертву опыта девчонка не похожа. Вопрос, скорее, в том, сознавала ли она, насколько глубоки изменения. И я хочу знать, бросилась ли она в воду сама или ее скинули, кто ее преследовал, как долго и зачем… – Ригуми вроде бы не выставил никакой ментальной защиты, но сам образ его мышления вдруг так усложнился, что я перестала успевать с расшифровкой. Слишком много встречалось чуждых, незнакомых понятий. – Она приплыла сюда, к нам – измененная, обреченная на смерть больше сета назад, с айрами на хвосте; приплыла с запада – из деревни, откуда веет страхом. Совокупность событий и фактов может быть случайностью, а может и не быть. Когда Лао вернется, мы вместе отправимся в ту деревню, осмотримся. И тогда я уже решу, что делать. Но сперва нужно выслушать рассказ жертвы, – добавил он задумчиво. – Если она сможет что-то вспомнить.

В мыслях Ригуми промелькнули смазанные образы – Аринга, черный балахон, дом на сваях, сады с золотистыми фруктами. И впервые с самого начала путешествия у меня появилось подозрение, что это место он выбрал не просто за красоту. В конце концов ученик Оро-Ича, даже бывший, не может сделать что-то лишь по одной причине.

Аринга… Шрах, а ведь на какое-то время я поверила, что она мертва. Даже, страшно подумать, зародилась в глубине души гордость – мы справились, сумели, оказались сильнее! Вообще, гордиться убийством, пусть даже совершенным в целях самообороны, – дикость, но и в самом цивилизованно-утонченном человеке живы первобытные инстинкты. И здесь, в Лагоне, где безобидный с виду голубой мох способен за несколько секунд обглодать жертву до костей, а любой спор решается с позиции силы, они выходят на первый план.

Ледяная ладонь коварно проникла под вырез.

– О чем задумалась, Трикси?

Шрах! Так и знала – меньше надо философствовать, меньше! И купол нужно держать.

Пока я судорожно пыталась стянуть ткань на груди, Лиора поглядывала сочувственно, а мастер Ригуми почти безупречно делал вид, что погружен в хитроумные, недоступные простому смертному размышления. Рыжий нахально ухмылялся – мокрый до нитки, взъерошенный и довольный.

– Ты где бродил, по ледникам? – спросила я резко, хотя почти не сердилась из-за дурацкого розыгрыша. Сама виновата – отвлеклась. Главное, что он вернулся живой и невредимый. Похоже, мы влипли в какую-то редкостно неприятную ситуацию, и риски тут же взлетели.

– Вроде того. Я тут нашел кое-что любопытное. – И Тейт вдруг бросил мастеру Ригуми что-то металлическое, звонкое.

Тот мгновенно вышел из фальшивой задумчивости и поймал подачу с ловкостью заправского игрока в бинг-банг.

– И что это? – спросила я тихо, уставившись на серебристую металлическую ленту, загнутую в спираль и сплошь покрытую затейливой гравировкой. В желобках виднелись зеленоватые вкрапления, похожие на старую медь.

– Обещание, Трикси-кан, – ответил вместо рыжего Ригуми Шаа. – И сколько озер ты обыскал, прежде чем нашел его, Тейт-кан? Не верю, что ты наткнулся на такую вещь случайно.