Моя удивительная жизнь. Автобиография Чарли Чаплина

– Нет уж, иди туда один, но возвращайся побыстрее, мы же еще не завтракали.

Через две минуты я вернулся к машине и смог выманить ее оттуда, а потом уговорить подняться на борт, чего она очень не хотела. В салоне на столе была красивая скатерть голубых и розовых тонов и такая же фарфоровая посуда. С камбуза ветерок принес вкусный запах пшеничных хлебцев, яичницы с беконом, тостов и ароматного кофе. Полетт заглянула на камбуз и узнала нашего повара.

– Итак, – сказал я, – ты хотела куда-то съездить в воскресенье, а потому после завтрака мы отправляемся к Каталине загорать и купаться.

После этого я наконец-то сообщил, что купил яхту.

Реакция Полетт была смешной.

– Подожди минутку, – сказала она, сошла на пристань и убежала метров на двадцать, закрывая лицо руками.

– Эй, возвращайся, завтрак уже ждет! – крикнул я.

– Мне нужно успокоиться, это так неожиданно, – объяснила она мне.

Потом появился улыбающийся Фредди, мой японский повар, с завтраком. Затем мы прогрели двигатели, пересекли бухту и вышли в открытый океан, направившись к Каталине, где провели целых девять дней.

* * *

У меня так и не было никаких конкретных рабочих планов. Вместе с Полетт мы вели праздную жизнь: ездили на скачки, ходили по ночным клубам, участвовали в вечеринках и других самых разных мероприятиях, то есть делали все, чтобы убить время. Но меня продолжала терзать одна и та же мысль: «Что же я делаю? Почему не работаю?»

Меня вогнало в тоску высказывание одного молодого критика, который отметил, что «Огни большого города» – очень хороший фильм, но слишком уж сентиментальный, и будущие мои фильмы должны быть более реалистичными. Неожиданно я понял, что полностью с ним согласен. Если бы я знал тогда то, что знаю сейчас, то ответил бы, что так называемый реализм бывает порой искусственным, наносным, будничным и скучным, что в кино не так важна сама реальность, как то, что воображение может сделать с этой реальностью.

И вот совершенно случайно, когда я совсем этого не ожидал, ко мне пришла идея нового фильма. Мы с Полетт отправились на скачки в Тихуану, где победитель Кентуккского чего-то там должен был получить серебряный кубок. Полетт попросили вручить этот кубок и сказать пару слов с южным акцентом. Она охотно согласилась, и я был просто поражен тем, как у нее это получилось. Сама она была из Бруклина, но сымитировала южный акцент так мастерски, что я сразу понял – она сможет сыграть в моем новом фильме.

Итак, у меня появилась идея новой картины. На скачках Полетт выступила в роли девочки-сорванца, и это можно было интересно и весело обыграть в фильме. Я уже представлял себе, как Бродяга и девушка встречаются в переполненном полицейском фургоне и галантный Бродяга уступает девушке свое место. Отсюда я намеревался развивать эту историю и придумывать веселые трюки.

Но тут я вспомнил интервью, которое дал юному журналисту из газеты «Нью-Йорк Уорлд». Услышав, что я собирался в Детройт, он рассказал мне о системе конвейера, которая широко использовалась на заводах. Молодые ребята с окрестных ферм приезжали на заводы и вставали к конвейерам, а через четыре или пять лет их увольняли с нервным расстройством.

Так возникла идея создания фильма «Новые времена». Я придумал специальную «кормящую машину» – устройство экономии времени, так что рабочие могли обедать «без отрыва от производства».

Эпизод на заводе заканчивался нервным припадком Бродяги. После этого сюжет развивается в соответствии с логикой событий. Выздоровев, Бродяга попадает в руки полиции и знакомится с девчонкой, которую арестовали за кражу хлеба. Они встречаются в полицейском фургоне, битком набитом другими арестованными. С этого момента фильм рассказывает о жизни двух неприкаянных людей, старающихся найти свое место в наступившие новые времена. А эти времена ассоциируются с экономической депрессией, забастовками, бунтами и безработицей. Полетт пришлось одеть в лохмотья. Она чуть ли не плакала, когда я накладывал грим на ее лицо, чтобы сделать его немытым и чумазым.

– Это не грязь, а мушки, – говорил я ей.

Одеть актрису в красивую и модную одежду не составляет труда, но сделать так, чтобы простая бедная цветочница выглядела красавицей, как в «Огнях большого города», совсем непросто. В «Золотой лихорадке» подбор женских костюмов не был проблемой. Но одежда Полетт в «Новых временах» требовала особого подхода, сравнимого с работой самого Диора. Без специальной подготовки одежда девчонки не выглядела бы естественно, заплатки смотрелись бы театрально и неубедительно. Подыскивая одежду для цветочницы или сорванца, я добивался поэтического эффекта без ущерба личной привлекательности.