Моя удивительная жизнь. Автобиография Чарли Чаплина

Я понял, что серьезная беседа Хрущева с собеседниками затянулась, и мы с Уной решили откланяться. Заметив, что мы встали, Хрущев покинул Стассена и подошел к нам, чтобы попрощаться. Мы пожали друг другу руки, и я посмотрел на Стассена. Он стоял, прислонившись к стене, и смотрел прямо перед собой. Я попрощался, обратившись ко всем, за исключением американского посла, и считаю, что с дипломатической точки зрения поступил правильно. В целом же Стассен произвел на меня неплохое впечатление.

Следующим вечером мы с Уной ужинали в «Гриле», одном из ресторанов в гостинице «Савой». Мы уже заканчивали десерт, когда перед столиком остановились сэр Уинстон Черчилль и его супруга. Я не видел Черчилля, да и не общался с ним с 1931 года. После премьеры «Огней рампы» мне позвонили из «Юнайтед Артистс» наши дистрибьюторы и спросили о разрешении показать фильм Уинстону Черчиллю в частном порядке, у него дома. Я ответил, что буду весьма польщен. Через несколько дней я получил прекрасное письмо, в котором сэр Уинстон благодарил меня и рассказывал, как ему понравился фильм.

И вот теперь Черчилль скалою нависал над нашим с Уной столиком.

– Так-так! – сказал он.

Мне послышались какие-то осуждающие нотки в этом его «так-так».

Улыбаясь, я вскочил со стула и представил Уну, которая уже собралась уходить. После этого я попросил разрешения присоединиться к Черчиллям на чашку кофе. Леди Черчилль сказала, что прочитала в газетах о нашей с Хрущевым встрече.

– Я всегда ладил с Хрущевым, – сказал сэр Уинстон.

В процессе разговора я заметил, что Черчилль выглядит немного обиженным. Понятно, что много чего произошло с 1931 года. Он спас Англию, продемонстрировав мужество и вдохновляющее красноречие, но я всегда считал, что его речь в Фултоне ничего не принесла, кроме обострения «холодной войны».

Разговор перешел на «Огни рампы». В конце нашей беседы Черчилль спросил:

– Два года назад я послал вам письмо, в котором поздравил вас с успехом. Вы его получили?

– О да, конечно! – с энтузиазмом ответил я.

– Ну, а тогда почему не ответили?

– Я не думал, что должен был, – извиняясь, сказал я.

Но этот ответ его не устроил.

– М-да-а-а, – недовольно протянул он, – я уж было подумал, что вы решили проигнорировать меня.

– Да что вы, конечно же нет!

– Ну ладно, – сказал сэр Уинстон так, словно решил меня простить. – Мне всегда нравились ваши фильмы.

Я был совершенно очарован простотой этого великого человека, который помнил о том, что не получил от меня ответа на письмо два года назад. Ну, а если говорить о его политических взглядах, то я никогда их не разделял.

– Я здесь не для того, чтобы руководить развалом Британской империи, – как-то раз сказал Черчилль.

Хоть это и громко прозвучало, но абсолютно не имело отношения к действительности.

Развал империи не является ни результатом какой-либо политики, ни революции, ни коммунистической пропаганды, ни бунтов и даже не речей уличных ораторов. Совсем наоборот, заговорщиками выступают международные источники всевозможной рекламы – радио, телевидение и кино; автомобили и тракторы, достижения науки, развитие коммуникаций и многое другое. Именно они несут ответственность за распад современных империй.

* * *

Вскоре после возвращения в Швейцарию я получил письмо от Неру с рекомендательной запиской от леди Маунтбеттен. Она уверяла меня, что у нас с Неру очень много общего. Он проезжал мимо Корсье, и мы могли бы договориться о встрече. Но Неру проводил очередную ежегодную конференцию послов в Люцерне и написал мне, что был бы рад, если бы я приехал к нему и переночевал в Люцерне, а на следующий день он мог бы отвезти меня в Мануар-де-Бан. Я согласился и поехал в Люцерну.

Я был удивлен встретить такого же невысокого человека, как и я сам. Его дочь – миссис Ганди – тоже присутствовала на встрече, она оказалась милой и спокойной женщиной. Неру произвел на меня впечатление активного, аскетичного и эмоционального человека с очень живым и аналитическим умом. Сперва он вел себя немного скованно, пока мы не покинули Люцерну и не приехали в Мануар-де-Бан, где я пригласил его на ланч. Его дочь ехала во второй машине, ей нужно было добраться до Женевы. В дороге у нас была очень интересная беседа. Он с уважением говорил о лорде Маунтбеттене, генерал-губернаторе Индии, который блестяще справился с проблемой деколонизации Индии.

Я задал вопрос о будущем идеологическом курсе развития Индии.

– Курс может быть любым, главное – чтобы все развивалось на благо народа Индии, – сказал Неру, добавив, что они уже приняли пятилетний план развития страны.