«Моя вселенная – Москва». Юрий Поляков: личность, творчество, поэтика

* * *

Личность

Лариса Васильева

Во здравие!

Заметный признак наступающей весны ХХ века – появление в 1956 году поэтического ежегодника «День поэзии». Он сразу стал популярным среди читателей и писателей. Главный редактор избирался на один год голосованием в секции поэзии Москвы. Рукописей слали множество. С каждым годом всё больше.

Прошло более 20 лет. И в 1978 году председатель секции поэзии Владимир Цыбин при выборе главного редактора «Дня поэзии» сказал:

– Среди главных редакторов альманаха до сих пор не было ни одной женщины. Непорядок. У нас равноправие. Предлагаю… (и назвал моё имя). Также предлагаю её сроком на два года. В порядке исключения. Справится.

Проголосовали дружно. Так попала я на литературные «галеры» и сразу решила, что буду многое в альманахе делать в порядке исключения. Изучила предыдущие номера. Отметила: ни разу «День поэзии» не начинался большими подборками молодых поэтов, никогда нигде прежде не публиковавшихся. Очень разных. Исключительных по манерам. И если в 1979 году их подборки я поставила почти в начале номера, то в 1980-м начала альманах прямо с молодых. Раздел назывался традиционно, пушкинской строкой: «Здравствуй, племя младое, незнакомое!»

Так впервые в альманахах «День поэзии» за 1978 и 1979 годы появились имена Геннадия Красникова, Татьяны Ребровой, Владимира Урусова, Ирины Васильковой, Ивана Жданова, Александра Ерёменко, Григория Зобина, Владимира Ведякина, Михаила Попова, Натальи Хаткиной. Вызывающе откровенные в лирико-эпических проявлениях. Дерзкие, но не переходящие границ элементарной нравственности.

Выбирала их из множества рукописей. И был среди них Юрий Поляков. Отлично помню, как взяла в руки его рукопись. Прочитала первое стихотворение.

Вдова

Она его не позабудет —На эту память хватит сил.Она до гроба помнить будет,Как собирался, уходил,Как похоронку получилаИ не поверила сперва,Как сердце к боли приучила,Нашла утешные слова…И на года, что вместе были,Она взирает снизу ввысь…А ведь уж как недружно жили,

Война – не то бы разошлись.

Дрожь – верный признак сильного впечатления. Всего три строфы, а передо мной открылась огромная жизнь и два сильных, разных, чужих, но неразделимых характера. Как будто роман прочитала. Такая романная поэзия встречается нечасто. Немногие могут в коротком стихотворении выразить эпоху. Анна Ахматова могла.

Течёт река неспешно по долине,Многооконный на пригорье дом,А мы живём, как при Екатерине.Молебны служим. Урожая ждём.Преодолев двухдневную разлуку,К нам едет гость вдоль нивы золотой.Целует бабушке в гостиной рукуИ губы мне на лестнице крутой.

Думаю – в этих восьми строках вполне укладывается «Обрыв» И. А. Гончарова или «Дворянское гнездо» И. С. Тургенева.

Иван Бунин мог написать подробный любовный роман в восьми строках одного стихотворения.

Снова сон, пленительный и сладкий,Снится мне и радостью пленит, —Милый взор зовёт меня украдкой,Ласковой улыбкою манит.Знаю я – опять меня обманетЭтот сон при первом блеске дня,Но пока печальный день настанет,Улыбнись мне – обмани меня!

Ощущение романа в коротком стихотворении «Вдова» Юрий Поляков подкрепил другим стихотворением, присланным им в подборке для «Дня поэзии», где я почувствовала несомненное острое, совестливое чувство родины и ощущение долга перед поколением, прошедшим войну.

Ответ фронтовику

Не обожжённые сороковыми,

Сердцами вросшие в тишину, —Конечно, мы смотрим глазами инымиНа вашу большую войну.Мы знаем по сбивчивым, трудным рассказамО горьком победном пути,Поэтому должен хотя бы наш разумДорогой страданья пройти.И мы разобраться обязаны самиВ той боли, что мир перенёс.…Конечно, мы смотрим иными глазами —Такими же, полными слёз.