Моя жизнь

Следующим пунктом назначения в нашей поездке стал российский город Санкт-Петербург. Через год после взрыва в Оклахома-Сити, 19 апреля, Ал Гор отправился в Оклахому как представитель нашей администрации, а я в тот день посетил военное кладбище в Санкт-Петербурге[58]

и готовился к саммиту по вопросам ядерной безопасности, в котором должны были принять участие Борис Ельцин и лидеры стран «Большой семерки». Ельцин предложил провести этот саммит, чтобы подтвердить нашу приверженность договору о полном и всеобщем запрете ядерных испытаний, договорам СНВ-1 и СНВ-2 и продемонстрировать наши совместные усилия, направленные на обеспечение безопасности хранения и уничтожение ядерного оружия и материалов. Мы также договорились повысить безопасность на ядерных электростанциях, прекратить сброс ядерных отходов в океаны и помочь президенту Украины Кучме в четырехлетний срок закрыть Чернобыльскую атомную электростанцию. Хотя после трагических событий прошло уже десять лет, она все еще продолжала работать.

Двадцать четвертого апреля я вернулся в США, но продолжал заниматься внешней политикой. Президент Ливана Элиас Храуи прибыл с визитом в Белый дом как раз в то время, когда на Ближнем Востоке вновь возникла напряженность. В ответ на выстрелы по территории Израиля из установок залпового огня «Катюша», произведенные с юга Ливана боевиками «Хезболла», Шимон Перес приказал нанести ответный удар, в результате которого погибло много гражданского населения. Я очень сочувствовал Ливану, оказавшемуся втянутым в израильско-сирийский конфликт и переполненному террористами. Я подтвердил решимость Америки и впредь поддерживать резолюцию Совета Безопасности ООН №425, призывающую обеспечить подлинную независимость Ливана.

Но не все новости с Ближнего Востока были плохими. Пока я встречался с президентом Ливана, Ясир Арафат убедил руководящий орган Организации освобождения Палестины внести изменения в устав этой организации, признав право Израиля на существование, что стало бы чрезвычайно значимой для израильтян корректировкой политики ООП. Через два дня Уоррен Кристофер и наш посланник на Ближнем Востоке Деннис Росс сумели добиться подписания соглашения между Израилем, Ливаном и Сирией, способствовавшего разрешению ливанского кризиса и позволившего возобновить мирный процесс.

В конце месяца меня посетил Шимон Перес. Целью его визита было подписание соглашения о совместной борьбе с терроризмом, предусматривавшего выделение 50 миллионов долларов на нашу общую деятельность по обеспечению защиты Израиля от атак террористов-самоубийц, которые в последнее время причинили столько горя израильтянам и держали в страхе население страны.

Всего за неделю до этого я подписал закон о борьбе с терроризмом, который Конгресс утвердил через год после взрыва в Оклахома-Сити. Этот закон в конце концов был поддержан большинством конгрессменов от обеих партий, после того как из него исключили требования о включении в состав черного и бездымного пороха специальных маркеров, а также о предоставлении федеральным властям права прослушивать телефонные разговоры лиц, подозреваемых в терроризме, что уже было разрешено в отношении членов организованных преступных группировок. Этот закон предоставлял нам больше возможностей и ресурсов для предотвращения атак террористов, ликвидации террористических организаций и контроля над химическим и биологическим оружием. Конгресс в то же время разрешил помечать химическими маркерами пластические взрывчатые вещества, но оставил открытым вопрос о включении их в состав других типов взрывчатых веществ, которые не были однозначно запрещены законом.