Моя жизнь

Пятого января я объявил, что мы берем под охрану 25 миллионов гектаров девственных лесов в тридцати девяти штатах, запретив в них строительство дорог и вырубку, включая национальный лес Тонгасс на Аляске — последний крупный массив влажного леса в Америке, находящийся в умеренных широтах. Лесопромышленники возражали против этого решения, и я думал, что по экономическим причинам администрация Буша попытается отменить подписанный мною указ, но из национального леса производилось только 5 процентов отечественной древесины, и всего 5 процентов от этого количества добывалось в районах, где не существовало дорог. Мы смогли бы обойтись без этой крошечной доли лесозаготовок, чтобы сохранить еще одно бесценное национальное достояние.

Сделав это объявление, я отправился в Форт-Майерс на традиционную и очень красивую церемонию прощания с вооруженными силами, где мне подарили американский флаг, президентский штандарт и медали от каждого из родов войск. Хиллари тоже вручили медаль. Билл Коуэн заметил, что, назначив его министром обороны, я стал единственным президентом в истории США, который доверил этот пост выборному политику от оппозиционной партии.

Занимать пост главнокомандующего и иметь под своим началом мужчин и женщин всех рас и религий, предки которых жили в самых разных регионах земного шара, — честь не меньшая, чем быть президентом. Эти люди — живое воплощение нашего национального кредо: Е pluribus ипит[81]

. Я видел, как их благодарили в лагерях беженцев на Балканах, как они помогали жертвам стихийных бедствий в Центральной Америке, боролись с торговцами наркотиками в Колумбии и на Карибах, искренне приветствовали население бывших коммунистических стран Центральной Европы, несли службу на отдаленных военных базах на Аляске, в пустынях Ближнего Востока и на кораблях в Тихом океане.

Американцы получают информацию о наших вооруженных силах, только когда те идут в бой. Гораздо меньше известно о войнах, предотвращенных нашими военнослужащими, о слезах, которые никогда не будут пролиты, потому что американские мужчины и женщины стоят на страже мира. У меня не сразу наладились взаимоотношения с военными, но я упорно работал на посту главнокомандующего и был уверен, что оставляю наши вооруженные силы в лучшем состоянии, чем когда принял их.

В субботу, 6 января, мы с Хиллари побывали в Национальном зоопарке, чтобы посмотреть на панд, а потом вместе с Алом и Типпер Гор организовали прощальную вечеринку на Южной лужайке для всех, кто в последние восемь лет работал в Белом доме или помогал нам в качестве волонтеров. Приехали сотни людей, многие — издалека. Мы несколько часов общались и обменивались воспоминаниями. Алу оказали теплый прием, когда я представил его как человека, избранного на последних выборах. Когда мы попросили поднять руки всех людей, которые вступили в брак, или тех, у кого родились дети, пока мы работали в Белом доме, я был поражен их количеством. Неважно, что говорят республиканцы: мы явно были партией, выступающей за семью.

Каприсия Маршалл, секретарь Белого дома по протокольным вопросам, которая помогала мне с 1991 года и была помощницей Хиллари со времен нашей первой кампании, подготовила для меня сюрприз. Занавес, находящийся позади нас, поднялся, и мы увидели группу Fleetwood Mac, которая еще раз спела «Все время думай о завтрашнем дне».

В воскресенье мы с Хиллари и Челси отправились в Объединенную методистскую церковь «Фаундри», куда преподобный Фил Уогамэн пригласил нас, чтобы мы попрощались с прихожанами, которые восемь лет назад приняли нас в свою конгрегацию. Челси нашла здесь хороших друзей и многому научилась во время работы в глухом сельском уголке штата Кентукки, участвуя в церковном проекте «Служба в Аппалачах». Прихожане этой церкви принадлежали к разным расам и национальностям, среди них были и богатые, и бедные люди, как традиционной, так и нетрадиционной сексуальной ориентации, старые и молодые. Церковь «Фаундри» помогала бездомным в Вашингтоне и беженцам в разных странах, где я предпринимал попытки установить мир.

Я не знал, с чего начать, но Уогамэн предложил рассказать конгрегации о том, какой мне представляется моя новая жизнь. Поэтому я сказал, что моя вера в Господа подвергнется испытанию, когда мне придется пользоваться коммерческими авиарейсами, и я буду теряться, если, войдя в зал, не услышу, как оркестр играет приветственный марш «Салют командиру» (Hail to the Chief)[82]. Я сказал, что сделаю все возможное, чтобы быть хорошим гражданином, помочь обрести надежду и лучшую судьбу тем, кому не везет в жизни, и работать для достижения мира и согласия. Несмотря на все мои усилия, прилагаемые в течение последних восьми лет, в этом направлении еще многое предстояло сделать.