Моя жизнь

Когда я впервые столкнулся с этим другом, волна "реформ" захлестнула

Раджкот. Он сообщил мне, что многие наши учителя тайком едят мясо и пьют

вино. Он назвал многих известных в Раджкоте лиц, которые делали то же самое

в компании с ними, а также нескольких учащихся средней школы.

Я удивился и огорчился. Я спросил своего друга о причине такого явления, И

он объяснил мне это так:

- Мы - слабый народ потому, что не едим мяса. Англичане питаются мясом, и

потому они способны управлять нами. Ты ведь видел, какой я крепкий и как

быстро бегаю. Это потому, что я ем мясо. У тех, кто питается мясом, никогда

не бывает нарывов и опухолей, а если и бывают, то они быстро проходят. Ведь

не дураки же наши учителя и другие известные в городе лица, питающиеся

мясом. Им известны преимущества мясной пищи. Ты должен последовать их

примеру. Ничего не стоит попробовать. Попробуй, и сам увидишь, какую силу

дает мясо.

Все эти соображения в пользу употребления в пищу мяса были высказаны не

сразу. Они отражают лишь сущность множества тщательно продуманных доводов, которыми мой друг время от времени старался воздействовать на меня. Мой

старший брат уже пал, почему и поддерживал доводы друга. Я действительно

выглядел слабосильным рядом с братом и приятелем. Оба они были крепче, сильнее и смелее меня. Меня совершенно околдовала ловкость моего друга. Он

мог бегать на большие расстояния и удивительно быстро. Он хорошо прыгал в

высоту и в длину, мог вынести любое телесное наказание. Он часто хвастал

передо мной своими успехами и ослеплял меня ими, потому что нас всегда

ослепляют в других качества, которыми мы сами не обладаем. Все это вызывало

во мне сильное желание подражать ему. Я плохо прыгал и бегал. Почему бы и

мне не стать таким же сильным и ловким, как он?

Кроме того, я был трусом. Я боялся воров, привидений и змей. Я не решался

выйти ночью из дому. Темнота приводила меня в ужас. Я не мог спать в

темноте, мне казалось, что привидения подкрадываются ко мне с одной стороны, воры - с другой, змеи - с третьей. Поэтому я спал только при свете. Разве

мог я рассказать о своих страхах жене, спавшей со мной рядом? Она уже не

была ребенком, она вступила на порог юности. Я знал, что она смелее меня, и

мне было стыдно. Она не боялась ни привидений, ни змей. Она могла пойти в

темноте куда угодно. Друг же знал о моих слабостях. Он рассказывал, что

может брать в руки живых змей, не боится воров и не верит в привидения. И

все это потому, что он ест мясо.

Среди школьников было распространено плохонькое стихотворение

гуджаратского поэта Нармада:

Смотри на могучего англичанина:

Он правит маленьким индийцем,

Потому что, питаясь мясом,

Он вырос в пять локтей.

Оно произвело на меня соответствующее впечатление. Я был сражен. Мне стало

казаться, что мясо сделает меня сильным и смелым, и если вся страна начнет

питаться мясом, мы одолеем англичан.

День для опыта был, наконец, назначен. Его нужно было провести тайком.

Ганди поклонялись Вишну, а мои родители были особенно ревностными

вишнуитами. Они регулярно посещали хавели. Нашему роду принадлежали даже

собственные храмы. В Гуджарате был силен джайнизм. Его влияние чувствовалось

повсюду и при всяких обстоятельствах. Нигде в Индии и даже за ее пределами

не наблюдается такого отвращения к мясной пище, как среди джайнов и

вишнуитов Гуджарата. Я вырос и воспитывался в этих традициях. Кроме того, я

был очень предан родителям, и я понимал, что они будут глубоко потрясены, если узнают, что я ел мясо. К тому же любовь к истине заставляла меня быть

чрезвычайно осторожным. Не могу сказать, чтобы я не понимал, что шел на

обман родителей, собираясь питаться мясом. Но мой разум был всецело поглощен

"реформой". О возможности полакомиться я и не думал и даже не знал, что мясо

очень вкусное. Я хотел быть сильным и смелым и желал видеть такими же своих

соотечественников, чтобы мы могли побороть англичан и освободить Индию.

Слова "сварадж" я тогда еще не слыхал, но знал, что такое свобода. Меня

ослепляло безумное увлечение "реформой", и я убедил себя, что, скрыв свои

поступки от родителей, я не погрешу против истины, если все действительно

останется в тайне.

VII. ТРАГЕДИЯ (продолжение)

Решительный день настал. Трудно передать мое тогдашнее состояние. С одной

стороны, я был охвачен фанатическим стремлением к "реформе", с другой - меня

увлекала новизна положения - сознание, что я делаю решительный шаг в жизни.

Вместе с тем я сгорал со стыда из-за того, что принимался за это тайно, как

вор. Не могу сказать, какое чувство преобладало. Мы нашли укромный уголок на

берегу реки, и там впервые в жизни я увидел мясо. Был также и хлеб из

булочной, которого я никогда не пробовал. Козлятина была жесткой, как

подошва. Я просто не мог ее есть. Я ослабел и должен был отказаться от еды.

Ночь я провел очень скверно. Меня мучили кошмары. Едва я засыпал, как мне

начинало казаться, что в моем желудке блеет живая коза, и я вскакивал, мучимый угрызениями совести. Но тут я вспоминал, что есть мясо мне

повелевает долг, и тогда становилось легче.

Мой друг был не из тех, кто быстро сдается. Он стал приготовлять