Моя жизнь, или История моих экспериментов с истиной

Но этого удалось избежать. Муниципалитет оценил то, как повели себя индийцы, и теперь устранять последствия чумы стало гораздо проще. Я использовал все свое влияние, какое имел на индийцев, и призвал их подчиниться требованиям муниципалитета, и я не помню, чтобы хоть кто-то воспротивился.

Район кули стал строго охраняться, вход на его территорию и выход с нее отныне осуществлялся только по специальному разрешению. Я сам и мои сотрудники имели постоянные пропуска. Было решено вывести людей из района и поместить их на три недели в палатки на равнине примерно в тринадцати милях от Йоханнесбурга, а затем сжечь район дотла. Чтобы люди сумели устроиться в палатках, получить провизию и все необходимые предметы, требовалось время, а на это время — усиленная охрана.

Жители были в ужасе, но мое постоянное присутствие несколько утешало их. Многие бедняки закапывали свои скромные сбережения в землю. Их приходилось откапывать. Для индийцев не существовало банка, и они сами ничего не знали об этом, а потому их банкиром стал я. Деньги затопили мою контору. В таких условиях я, разумеется, не мог подсчитать свои гонорары, но кое-как справлялся с новой работой. Управляющего банком, услугами которого я пользовался, я знал очень хорошо. Я сказал ему, что мне придется поместить эти деньги на хранение. Банки, конечно же, не горели желанием получать множество медных и серебряных монет, а банковские клерки отказывались прикасаться к деньгам из чумного района. Но мой управляющий искренне старался помочь мне. Было решено продезинфицировать все деньги перед сдачей в банк. Насколько помню, на хранение удалось поместить около шестидесяти тысяч фунтов. Тем людям, у кого средств оказалось достаточно, я посоветовал открыть срочный вклад. Они прислушались к моему совету, и в результате некоторые из них в дальнейшем смогли самостоятельно взаимодействовать с банком.

Бывших жителей района специальным поездом доставили на ферму Клипспрут неподалеку от Йоханнесбурга, где их снабдили провизией, приобретенной муниципалитетом на общественные средства. Этот городок из палаток походил на военный лагерь. Люди, не привыкшие к такой почти походной жизни, были подавлены и растеряны, хотя им и не приходилось терпеть каких-то особых неудобств. Я каждый день приезжал к ним на велосипеде. Не прошло и двадцати четырех часов, как они забыли все свои огорчения и возвратились к привычной жизни. Когда бы я ни появился там, я заставал их распевающими песни и развлекающимися. Три недели пребывания на свежем воздухе явно пошли им на пользу.

Насколько помню, зачумленный район сожгли уже на следующий день после эвакуации его обитателей. Муниципалитет наотрез отказался оставить хоть что-то. Примерно в то же время и по тем же причинам муниципалитет сжег всю древесину, продававшуюся на рынке, и потерпел убытки в размере около десяти тысяч фунтов. Поводом для столь решительной меры послужили несколько дохлых крыс, обнаруженных на рынке.

Муниципалитету пришлось основательно потратиться, но зато удалось остановить распространение чумы, и жители города снова смогли дышать свободно.

18. Магия одной книги

В результате борьбы с эпидемией черной чумы мое влияние на бедных индийцев значительно усилилось. Одновременно расширилась и сфера моей деятельности, а также увеличилась ответственность за нее. Общение с европейцами теперь стало очень тесным, что, конечно, только добавило моральных обязательств.

В вегетарианском ресторане я познакомился с мистером Полаком, как некогда с мистером Уэстом. Однажды вечером молодой мужчина, сидевший за соседним столиком, прислал мне свою визитную карточку, выразив желание поговорить со мной. Я пригласил его пересесть ко мне.

— Я помощник редактора «Критика», — сказал он. — Когда я прочитал ваше письмо о чуме, мне захотелось встретиться с вами. Безгранично рад, что представился случай.

Прямота мистера Полака пришлась мне по душе. В тот же вечер мы многое узнали друг о друге. Оказалось, что наши взгляды на жизнь весьма схожи. Ему нравился простой образ жизни, и он обладал удивительной способностью применять на практике все то, что занимало его ум. Некоторые изменения, внесенные им в свою жизнь, были настолько же быстрыми, насколько и радикальными.

«Индиан опиньон» обходилась мне все дороже. Первое же сообщение от мистера Уэста мне очень не понравилось. Он писал: «Никакой прибыли, которую вы считали возможной, не предвидится. Боюсь, газета скорее понесет убытки. Бухгалтерские книги в беспорядке. Нужно взыскать долги, но должников не найти. Требуется значительно перестроить предприятие. Но пусть вас это пока не беспокоит. Я постараюсь по мере сил все исправить и продолжу работать вне зависимости от того, будет прибыль или нет».